JК
Роковой бриллиант дома Романовых :: Рэтклиф Джон
Страница: 167 из 231Голова Бориса склонилась на руки Александры. Горячие слезы капают ей на пальцы.
— Ты плачешь, — тихо сказала она. — Ты плачешь от радости, что мы, наконец, соединились? Мой милый, счастливый Борис!
XXI
Над Россией бушевал ужас. Силы, побежденные и ошеломленные первым натиском революции, стали снова собираться. Корнилов начал собирать добровольцев и казаков. В Пекине находился адмирал Колчак, выслушивая доклады полковника Мамаева с предложением о создании белой армии. Генерал Врангель выпускал воззвания. Деникин соединился с Корниловым. Большевистское правительство готовилось укрепить свою власть и при помощи потоков крови распространить ее на всю Россию.
Но Борис Яковлев поддерживал только слабую связь со своими друзьями. Он попросил отпуск для восстановления своего расшатанного здоровья, а на самом деле для того, чтобы выходить Александру. Он взял ее из лазарета и удалился вместе с ней в маленький загородный домик под Петроградом. Всю суровую зиму она провела в полусознательном состоянии. Только когда наступила весна, весна 1918 года, она медленно начала понимать все, что творилось вокруг нее. Медленно, жутко стали к ней возвращаться воспоминания. Борис следил за ее медленным выздоровлением, переходя от отчаяния к надежде и от надежды к отчаянию. Чем больше Александра вспоминала, тем молчаливее она становилась, тем испуганнее делался ее взгляд, тем больше мучения выражало ее лицо.
— Ты плачешь, — тихо сказала она. — Ты плачешь от радости, что мы, наконец, соединились? Мой милый, счастливый Борис!
XXI
Над Россией бушевал ужас. Силы, побежденные и ошеломленные первым натиском революции, стали снова собираться. Корнилов начал собирать добровольцев и казаков. В Пекине находился адмирал Колчак, выслушивая доклады полковника Мамаева с предложением о создании белой армии. Генерал Врангель выпускал воззвания. Деникин соединился с Корниловым. Большевистское правительство готовилось укрепить свою власть и при помощи потоков крови распространить ее на всю Россию.
Но Борис Яковлев поддерживал только слабую связь со своими друзьями. Он попросил отпуск для восстановления своего расшатанного здоровья, а на самом деле для того, чтобы выходить Александру. Он взял ее из лазарета и удалился вместе с ней в маленький загородный домик под Петроградом. Всю суровую зиму она провела в полусознательном состоянии. Только когда наступила весна, весна 1918 года, она медленно начала понимать все, что творилось вокруг нее. Медленно, жутко стали к ней возвращаться воспоминания. Борис следил за ее медленным выздоровлением, переходя от отчаяния к надежде и от надежды к отчаянию. Чем больше Александра вспоминала, тем молчаливее она становилась, тем испуганнее делался ее взгляд, тем больше мучения выражало ее лицо.