JК
Роковой бриллиант дома Романовых :: Рэтклиф Джон
Страница: 183 из 231Проволочные заграждения начинены извивающимися в судорогах человеческими телами. Воздух полон криками умирающих…
Баронесса заглянула сквозь его стеклянные глаза в его душу и ей хотелось крикнуть… — Но ведь ты же мертв, Эжен Раймон! — В мистическому ужасе ей захотелось подскочить. Она чувствовала, как ужас ледяным холодом обдал ее сердце. Но с ее губ не сорвалось ни единого звука. Ее взгляд с мучительной тоской был прикован к Вилльяму Грею.
— Это невозможно, это никак невозможно! — беззвучно пробормотала она. — Это только сон! Мистификация. Вилльям, как ты мог так быстро примчаться из восточной Африки? Твое письмо, пересланное мне Красным Крестом через Женеву, все еще лежит в серебряной шкатулке на столе.
Тогда англичанин заговорил и неожиданно показал две сломанные руки, и только теперь баронесса Матильда поняла с мучительной ясностью, что это кровь, эта кроваво-красная лента, лента чести и мучения на груди летчика. Он сказал:
— Немцы под командой Леттова-Форбека у Невалы прорвали наш фронт! Мама! Мы имели над ними несметный перевес! Нас было сто тысяч! Немцев была маленькая кучка… Изголодавшиеся туземцы-аскари с белыми предводителями… фермерами, солдатами! О, дорогая мама, что это была за битва! Я еще видел, как они стремились достигнуть португальской границы… Потом…
Несчастная женщина, всплеснув руками, закрыла лицо, но сейчас же снова опустила руки.
Баронесса заглянула сквозь его стеклянные глаза в его душу и ей хотелось крикнуть… — Но ведь ты же мертв, Эжен Раймон! — В мистическому ужасе ей захотелось подскочить. Она чувствовала, как ужас ледяным холодом обдал ее сердце. Но с ее губ не сорвалось ни единого звука. Ее взгляд с мучительной тоской был прикован к Вилльяму Грею.
— Это невозможно, это никак невозможно! — беззвучно пробормотала она. — Это только сон! Мистификация. Вилльям, как ты мог так быстро примчаться из восточной Африки? Твое письмо, пересланное мне Красным Крестом через Женеву, все еще лежит в серебряной шкатулке на столе.
Тогда англичанин заговорил и неожиданно показал две сломанные руки, и только теперь баронесса Матильда поняла с мучительной ясностью, что это кровь, эта кроваво-красная лента, лента чести и мучения на груди летчика. Он сказал:
— Немцы под командой Леттова-Форбека у Невалы прорвали наш фронт! Мама! Мы имели над ними несметный перевес! Нас было сто тысяч! Немцев была маленькая кучка… Изголодавшиеся туземцы-аскари с белыми предводителями… фермерами, солдатами! О, дорогая мама, что это была за битва! Я еще видел, как они стремились достигнуть португальской границы… Потом…
Несчастная женщина, всплеснув руками, закрыла лицо, но сейчас же снова опустила руки.