JК
Слепая кара :: Рокотов Сергей
Страница: 19 из 178 — Ты, Толик, нам можешь тоже помочь. Мы кое о чем тебя спросим с Пал Васильичем.
— Спрашивайте. А это у вас чо? А это чо?
— Толик, — спросил Гусев, — почему ты решил, что твоего отца убил Вовка? Ты так ведь сказал?
— А кто еще? Они тут бухали вчера целый день, а потом побазарили. Этот козел к Наташке стал приставать, а батька… — При этом он хитро и мерзко поглядел на мать. Та сделала страшное лицо. — А батька его выгнал. А тот пригрозил ему. Вот я и думаю: ну, пришел, опять базар, и, значит… убил. Мам, дай хоть колбаски, жрать охота, — вдруг заныл Толик.
— На, на, обожрись, зараза! — закричала Любка и вытащила из сумки полбатона любительской колбасы.
Тот схватил колбасу, положил на стол, отрезал себе здоровенный кусок и принялся его смачно есть без хлеба.
Вдруг вспомнил что-то и стал бубнить с набитым ртом:
— М-м-м, б-б-б…
— Прожуй сначала, — сказал Гусев, с удивлением глядя на мальчика.
— Я чо? — Толик наконец прожевал колбасу и сумел произнести членораздельно:
— Этот Трыкин болтался по двору и орал про папку плохие слова, блядь, говорит, убью, говорит, мы с пацанами в футбол играли, я ему еще по тыкве мячом заехал — специально, чтобы не базарил. Он матюгами начал и за мной погнался.
Ну я, понятно, домой, хрена ему меня догнать…
— Ты говори, да не заговаривайся! — прикрикнула Любка.
— Спрашивайте. А это у вас чо? А это чо?
— Толик, — спросил Гусев, — почему ты решил, что твоего отца убил Вовка? Ты так ведь сказал?
— А кто еще? Они тут бухали вчера целый день, а потом побазарили. Этот козел к Наташке стал приставать, а батька… — При этом он хитро и мерзко поглядел на мать. Та сделала страшное лицо. — А батька его выгнал. А тот пригрозил ему. Вот я и думаю: ну, пришел, опять базар, и, значит… убил. Мам, дай хоть колбаски, жрать охота, — вдруг заныл Толик.
— На, на, обожрись, зараза! — закричала Любка и вытащила из сумки полбатона любительской колбасы.
Тот схватил колбасу, положил на стол, отрезал себе здоровенный кусок и принялся его смачно есть без хлеба.
Вдруг вспомнил что-то и стал бубнить с набитым ртом:
— М-м-м, б-б-б…
— Прожуй сначала, — сказал Гусев, с удивлением глядя на мальчика.
— Я чо? — Толик наконец прожевал колбасу и сумел произнести членораздельно:
— Этот Трыкин болтался по двору и орал про папку плохие слова, блядь, говорит, убью, говорит, мы с пацанами в футбол играли, я ему еще по тыкве мячом заехал — специально, чтобы не базарил. Он матюгами начал и за мной погнался.
Ну я, понятно, домой, хрена ему меня догнать…
— Ты говори, да не заговаривайся! — прикрикнула Любка.