JК
Рыцарь Таверны :: Сабатини Рафаэль
Страница: 85 из 214Но я буду еще благодарнее,если ты отправишься сегодня.
— Ни за что! Утопи меня — не поеду!
— Поедешь, утопи тебя, поедешь, — убедительно сказал ему Грегори. — Ты обязан ехать, Джозеф.
Джозеф снова заговорил о дожде, о том, что небо хмурится и приближается гроза.
— Ну что значит один день? — скулил он.
Но Грегори стоял насмерть, пока его брат не сдался и не согласился отправиться немедленно. Ругая мастера Стюарта последними словами за те хлопоты, которые тот ему доставляет, Джозеф отправился укладывать вещи.
Грегори остался сидеть в столовой, в задумчивости глядя на белую скатерть перед собой. Усмехнувшись, он налил себе бокал муската и выпил его. Как только он поставил бокал на стол, дверь распахнулась, и на пороге появилась прелестная девушка лет двадцати. Грегори посмотрел на круглое свежее лицо своей дочери, шелковые каштановые волосы, спадающие на лоб, и почувствовал прилив гордости. Взглянув на нее еще раз, он подумал, что брат прав: она не была похожа на невесту, чей возлюбленный не вернулся с поля битвы. Ее губы улыбались, а глаза — голубые, как небо, — искрились весельем.
— Почему ты сидишь здесь такой хмурый? — воскликнула она. — Говорят, что мой дядя отправляется в путешествие?
Грегори захотелось проверить ее чувства.
— Кеннет! — ответил он, с многозначительным видом вглядываясь в ее лицо.
Веселые искорки потухли в ее глазах, и они наполнились грустью. Так она выглядела еще прелестнее.
— Ни за что! Утопи меня — не поеду!
— Поедешь, утопи тебя, поедешь, — убедительно сказал ему Грегори. — Ты обязан ехать, Джозеф.
Джозеф снова заговорил о дожде, о том, что небо хмурится и приближается гроза.
— Ну что значит один день? — скулил он.
Но Грегори стоял насмерть, пока его брат не сдался и не согласился отправиться немедленно. Ругая мастера Стюарта последними словами за те хлопоты, которые тот ему доставляет, Джозеф отправился укладывать вещи.
Грегори остался сидеть в столовой, в задумчивости глядя на белую скатерть перед собой. Усмехнувшись, он налил себе бокал муската и выпил его. Как только он поставил бокал на стол, дверь распахнулась, и на пороге появилась прелестная девушка лет двадцати. Грегори посмотрел на круглое свежее лицо своей дочери, шелковые каштановые волосы, спадающие на лоб, и почувствовал прилив гордости. Взглянув на нее еще раз, он подумал, что брат прав: она не была похожа на невесту, чей возлюбленный не вернулся с поля битвы. Ее губы улыбались, а глаза — голубые, как небо, — искрились весельем.
— Почему ты сидишь здесь такой хмурый? — воскликнула она. — Говорят, что мой дядя отправляется в путешествие?
Грегори захотелось проверить ее чувства.
— Кеннет! — ответил он, с многозначительным видом вглядываясь в ее лицо.
Веселые искорки потухли в ее глазах, и они наполнились грустью. Так она выглядела еще прелестнее.