Сага о Вигдис и Вига-Льоте   ::   Унсет Сигрид

Хальстейн же рассердился и сказал, что Холму Черного ручья тем будет нанесен большой ущерб, и он принялся ездить по окрестным усадьбам и говорить о несправедливости Льота, и об этом вскоре узнал сам Льот. Но он только засмеялся и сказал, что у мальчишки не много ума и ничего разумного от него и ждать нечего.

Тогда Хальстейн сам явился к Льоту, когда он строил со своими людьми плотину, и прямо потребовал прекратить строительство. И он сказал, что будет говорить о своем деле на тинге, и тогда все увидят, какой ущерб Льот наносит бедным людям и как он притесняет их.

— Да уж, тебе стоит поехать на тинг, Хальстейн, — засмеялся Льот. — И отец твой видит свою выгоду в том, что я делаю, ибо и он сможет теперь пользоваться водой. А сейчас уезжай, потому что нет у меня времени на пустые разговоры с тобой.

— Ты слишком занесся, Льот сын Гицура, — ответил Хальстейн, — и считаешь себя самым уважаемым человеком в округе. Но подожди, и ты увидишь, на чьей стороне правда, ибо есть у нас родичи, которые обладают властью, и будут они говорить за нас на тинге, и они ровня тебе.

— Да что ты? — вновь засмеялся Льот. — Уезжай же тогда, Хальстейн, мне будет приятно с ними познакомиться.

Тут к ним подошла Лейкни, она как раз приходила промыть в ручье пряжу. Она сказала:

— Осбранд должен быть благодарен Льоту за доброту — особенно этой осенью, когда мы загоняли овец на зиму.