JК
Сага о королевах :: Хенриксен Вера
Страница: 27 из 272Когда он произнес свою песнь, мы были вдвоем. При звуке его стихов смолкли птицы, утих ветер и даже журчанье ручейка стало тише. А голос Оттара все звучал, полный нежности и тоски, завораживая все вокруг.
Мы думали, что больше нас никто не слышит, И только намного позже мы поняли, что уши есть и у леса.
Она умолкла, и тут раздался резкий голос Рудольфа:
— Королева, вы хотели рассказывать об Олаве Святом, а не о собственных грехах молодости.
— Услышите вы и о конунге Олаве, — усмехнулась Астрид, — Скоро наступит и его черед. И она продолжала:
— Уже в те времена между Олавом Харальдссоном и моим отцом не было согласия.
А после сражения у Свёльда отец вообще смотрел на Норвегию как на свою вотчину. Но Олав Харальдссон стал конунгом Норвегии, и когда люди отца явились в страну, бонды сказали, что ничего не будут платить, и отправили их к Олаву. Бонды уже один раз заплатили дань Олаву и не собирались больше никому платить. Олав Харальдссон захватил людей отца и повесил. А затем принялся разбойничать на границах с Ёталандом. Отец был в ярости, что какой-то мелкий хёвдинг, как он сказал, смеет так нагло вести себя.
В этом противоборстве Рёгнвальд ярл оказался между двух огней. Ингебьёрг тут же воспользовалась этим и уговорила мужа поддержать Олава Харальдссона.
Война между конунгами затянулась, и люди стали выражать свое неудовольствие. Однажды конюший Олава Харальдссона осмелился рассказать ему об этом.
Мы думали, что больше нас никто не слышит, И только намного позже мы поняли, что уши есть и у леса.
Она умолкла, и тут раздался резкий голос Рудольфа:
— Королева, вы хотели рассказывать об Олаве Святом, а не о собственных грехах молодости.
— Услышите вы и о конунге Олаве, — усмехнулась Астрид, — Скоро наступит и его черед. И она продолжала:
— Уже в те времена между Олавом Харальдссоном и моим отцом не было согласия.
А после сражения у Свёльда отец вообще смотрел на Норвегию как на свою вотчину. Но Олав Харальдссон стал конунгом Норвегии, и когда люди отца явились в страну, бонды сказали, что ничего не будут платить, и отправили их к Олаву. Бонды уже один раз заплатили дань Олаву и не собирались больше никому платить. Олав Харальдссон захватил людей отца и повесил. А затем принялся разбойничать на границах с Ёталандом. Отец был в ярости, что какой-то мелкий хёвдинг, как он сказал, смеет так нагло вести себя.
В этом противоборстве Рёгнвальд ярл оказался между двух огней. Ингебьёрг тут же воспользовалась этим и уговорила мужа поддержать Олава Харальдссона.
Война между конунгами затянулась, и люди стали выражать свое неудовольствие. Однажды конюший Олава Харальдссона осмелился рассказать ему об этом.