Самурай   ::   Эндо Сюсаку

У его ног виднелись похожие на слезы потеки воска от сгоревших свечей.

— Каждый вечер сюда приходят индейцы. И мужчины, и женщины рассказывают Иисусу о своих горестях, жалуются на свою судьбу.

Он засунул руку за пазуху, вынул четки из плодовых косточек и истертый листок исписанной бумаги.

— Мне нечего вам подарить. Возьмите хоть это. Я написал о Спасителе.

Отказаться было невозможно. У зарослей тростника на берегу озера их терпеливо ждал индеец с ослами. Глаза ослов почему-то были похожи на глаза бывшего монаха. Он что-то сказал провожатому на незнакомом языке.

Когда они вернулись в Пуэблу, солнце уже поднялось. Стоявшие на дороге индейцы заметили слезавших с ослов японцев и внимательно посмотрели на них. Стараясь, чтобы их не увидели, они вошли во внутренний двор и тихонько заглянули в свою комнату — Танака как ни в чем не бывало протирал ножны меча.

— Ходил в Текали? Я ведь сказал, чтобы не ходил.

Он осуждающе смотрел не только на Ниси, к которому были обращены его слова, но и на Самурая. Ниси рассказал ему, что индейцы подняли мятеж, о чем они узнали от бывшего монаха.

— Неужели господин Веласко мог подумать, что мятеж испугает нас?

Это привело Танаку в негодование.

— Он решил, что мы струсим. Пойду выясню у него самого. — Вложив в ножны меч, он поднялся.

— Не нужно, — покачал головой Самурай. — Господин Веласко ловко оправдается, этим дело и кончится. Что бы он ни сказал, мы все равно обязаны ехать.