Самурай   ::   Эндо Сюсаку

В противном случае испанское духовенство прислушается к тем, кто утверждает, будто в Японии убивают христиан и преследуют падре.

Самурай так на него посмотрел, что Веласко даже опешил, впервые увидев на его всегда покорном лице осуждение и даже возмущение.

— Падре, — голос Самурая дрожал, — почему вы не сказали нам этого в Новой Испании? Ведь вы и там уже обо всем знали.

— Я, честно говоря, не представлял себе, что дело примет такой оборот. Пока мы были в Новой Испании, иезуиты слали из Японии послание за посланием, стараясь помешать нашей миссии.

— Я… — простонал Самурай, — не приму христианства.

— Почему же?

— Не люблю христианства.

— Человек не может не любить того, чего он не знает.

— Даже если бы я и постиг его, уверовать все равно не смог бы.

— Не постигнув, уверовать невозможно.

Лицо и шея Веласко все больше краснели. Это бывало всегда, когда его охватывала страсть проповедника. Сейчас он снова был миссионером, обращающим в истинную веру неразумных.

— В Мехико японские купцы приняли христианство тоже не от чистого сердца, а только из корысти. Но и это хорошо. Тот, кто хоть единожды назвал имя Господа, приобщится к Нему.

Веласко услышал голос, шептавший ему: «Что ты собираешься сделать? Ты хочешь крестить неверующих ради собственной выгоды? Это святотатственная дерзость. Крестив неверующих, ты побуждаешь Всевышнего взять на себя их грех».

Веласко пытался отмахнуться от назойливого голоса.