Самурай   ::   Эндо Сюсаку

 — Горькая, несколько ироничная улыбка исчезла с его лица, теперь он смотрел на Веласко с состраданием. — Японцы фактически лишены способности воспринимать все, что выходит за рамки человеческой природы естества, — все, что мы считаем непознаваемым. За свою тридцатилетнюю миссионерскую деятельность я отчетливо понял это. Объяснить им бренность нашего мира не так-то просто. Именно потому, что они слишком привержены ему. Хуже всего то, что японцы наслаждаются бренностью этого мира. И это даже вдохновляет их поэтическое воображение. Ими движут непосредственные ощущения, и идти дальше них они не желают. Им даже в голову не приходит искать Бога. Им отвратительна сама идея разграничения человека и Бога. Если есть некое высшее существо, считают они, в конце концов и человек может стать им. Возьмем, к примеру, их будд — буддой может стать каждый смертный, достигнув просветления.

Даже природа, которую мы отделяем от человеческого существа, воспринимается как нечто единое с человеком. Мы… оказались бессильны исцелить их от подобного заблуждения.

Епископы встретили эти неожиданные слова глубоким молчанием. До сих пор они не встречали миссионера, который говорил бы с такой скорбью.

— Их восприятие ограничено природой и никогда не выходит за эти рамки. И в этих рамках их чувства удивительно тонки, но то, что над человеком, они постичь не могут. Вот почему японцы не в состоянии представить Бога, отделенного от человека.