Сарацинский клинок   ::   Йерби Фрэнк

Я могу сказать императору, что готов женитьсяна любой другой молодой женщине, которую он сочтет подходящей. Она получила доказательства, и это не тронуло ее. Теперь она знает, что я прав, и все равно ненавидит меня.

Потом ему пришло в голову, что справедливость редко имеет существенное влияние на сознание человека. Когда тебе представляют доказательства того, что люди, которых ты любил, ужасны, это может возбудить еще большую ненависть. Действительно, что может быть ужаснее, чем мгновенное разрушение всего, во что ты верила всю жизнь, – благородства, доброты, чести любимых тобой людей? Чем может он заменить ей ее гордое сознание того, что она из рода Синискола?

Любовью? Нежностью?

Она может не принять их. А если говорить по правде, он не может ей их предложить.

Я могу любить ее, потому что она красива, потому что в ней есть огонь и величие, я могу попытаться сделать ее счастливой, я, который не может забыть, чье сердце исполосовано шрамами от старых ран, чья память полна воспоминаний об Ио… Святой Боже! Если я в конце концов женюсь на ней, буду ли я по-прежнему по ночам в тайных уголках моей души плакать о любви, утраченной, но не забытой?

Утром он сел на коня и поехал один, без эскорта, в Рокка д'Аквилино. Рудольфо встретил его у ворот широкой улыбкой.

– Мы так долго ждали вашего возвращения, господин, – прошептал он. – Я рад, что мне выпала возможность сказать вам, что все мы, все ее люди, на вашей стороне.