JК
Сарацинский клинок :: Йерби Фрэнк
Страница: 41 из 524К удивлению Пьетро, это был не боевой конь, не благородный рыцарский конь, а лошадь с проваленной спиной, которую нельзя было даже сравнить с арабским скакуном Адабой. Чуть подальше они наткнулись на трех королевских гончих. Они лежали разбросанные полукругом, все три мертвые. Кабан выпустил им внутренности.
Фридрих опустился на колени рядом с ними и заплакал. Пьетро подумал, что, будь он на месте короля, он вел бы себя еще хуже. Если бы кабан убил его любимого пса Брута, натасканного на травлю кабанов, Пьетро бил бы кулаками по земле и выл от горя.
Фридрих вытер глаза и сел на лошадь. Пьетро последовал его примеру. Тут ему пришло в голову, что он не видел никаких королевских охотников. Он спросил об этом Фридриха. Почти сразу же он понял, что этого делать не следовало, но очень трудно было помнить все время, что этот тринадцатилетний парень в поношенной зеленой охотничьей одежде является королем обеих Сицилии. [4]
Фридрих рассмеялся. Пьетро этот смех не понравился. За веселостью скрывалась, похоже, горечь. Пьетро не мог точно этого определить.
– Должен ли я посвящать тебя, добрый мессир Пьетро, – сказал Фридрих, – во все подробности моей несчастной жизни? Погляди сам! Кто из нас двоих одет как король – ты или я?
– Я бы с радостью отдал вам свою одежду, сир, – сказал Пьетро, – но боюсь, что она не налезет на вас…
– Так оно и есть, – вздохнул Фридрих. – Я крупнее тебя. Кроме того, мне не так долго осталось ждать. После двадцать шестого декабря этого, тысяча двести восьмого года от Рождества Христова я стану совершеннолетним.
Фридрих опустился на колени рядом с ними и заплакал. Пьетро подумал, что, будь он на месте короля, он вел бы себя еще хуже. Если бы кабан убил его любимого пса Брута, натасканного на травлю кабанов, Пьетро бил бы кулаками по земле и выл от горя.
Фридрих вытер глаза и сел на лошадь. Пьетро последовал его примеру. Тут ему пришло в голову, что он не видел никаких королевских охотников. Он спросил об этом Фридриха. Почти сразу же он понял, что этого делать не следовало, но очень трудно было помнить все время, что этот тринадцатилетний парень в поношенной зеленой охотничьей одежде является королем обеих Сицилии. [4]
Фридрих рассмеялся. Пьетро этот смех не понравился. За веселостью скрывалась, похоже, горечь. Пьетро не мог точно этого определить.
– Должен ли я посвящать тебя, добрый мессир Пьетро, – сказал Фридрих, – во все подробности моей несчастной жизни? Погляди сам! Кто из нас двоих одет как король – ты или я?
– Я бы с радостью отдал вам свою одежду, сир, – сказал Пьетро, – но боюсь, что она не налезет на вас…
– Так оно и есть, – вздохнул Фридрих. – Я крупнее тебя. Кроме того, мне не так долго осталось ждать. После двадцать шестого декабря этого, тысяча двести восьмого года от Рождества Христова я стану совершеннолетним.