Серенгети не должен умереть   ::   Гржимек Бернхард

Поэтому один из арабских правителей Занзибара, Саид бин-Султан,, стал из предосторожности заключать договоры (в 1833 году с Соединенными Штатами Америки, затем с Англией, Францией и, наконец, в 1859 году с Германией), по которым эти страны обязывались соблюдать монополию султана и не покупать на побережье Танганьики слоновую кость и каучуковую смолу. Его интересовала исключительно эта сторона дела, а не вопрос господства во внутренних областях страны. Однако жестокая работорговля и погоня за слоновой костью завлекали арабов все дальше в глубь Черного континента. Так, некто Саид бин-Хабиб бин-Салим Сафифи, покинув в 1850 году город Занзибар, вернулся туда лишь спустя 16 лет. За это время он трижды добирался до Луанды на западном берегу Африки и, таким образом, первым, задолго до Стэнли, пересек материк.

Рассказы таких путешественников, разумеется, возбуждали безудержное любопытство европейцев. Две причины заставили нас в прошлом столетии проникнуть в глубь Африки: стремление обратить «несчастных невежественных негров» в христианскую веру и желание исследовать эти незнакомые страны; торговлей стали заниматься уже потом, тогда же возникла и алчность.

Первым таким исследователем был французский морской офицер по фамилии Мезан. Ему пришло в голову отправиться в путь именно в сезон дождей; кроме того, у него с собой были такие роскошные ящики с провиантом, что не успел он отойти 80 километров от побережья, как был убит.

Глазами, полными изумления, рассматривали в 1848 году два немецких миссионера – Иоганн Ребманн и Людвиг Крапф – снежные вершины Килиманджаро.

«У этих двух миссионеров полностью отсутствовали какие бы то ни было физические данные, необходимые для подобных путешествий», – пишет один англичанин.

Вряд ли они обладали и необходимыми для этого научными знаниями.