JК
Шестеро вышли в путь :: Рысс Евгений
Страница: 603 из 655По тропе было идти легче и, вероятно, путь был короче. Действительно, тропа вела прямо. Час Патетюрин шагал по ней, держа наган в руке и поглядывая вокруг. Тут тоже мог быть заслон или засада. Но лес молчал, и Патетюрин понемногу успокаивался.
Через час тропа уперлась в лесной завал. Казалось, что через него никогда не ходили люди. Патетюрин на секунду задумался, но потом, зло улыбнувшись, сказал:
— Маскировочка! Для малых ребят дело.
И полез прямо через наваленные стволы и сухие ветки. Действительно, вылез он на знакомую ему тропу между Носовщиной и Калгачихой.
Здесь следовало подумать. Верст пятнадцать было до Калгачихи. Часа через два с половиной он мог бы быть там. Но что бы это дало? Он собрал бы трех-четырех невооруженных мужиков, не будучи притом уверен, что кто-нибудь из них не связан с лесными бородачами. Нет, надо было добираться в Пудож и поднимать настоящую силу.
Если бы случайно кто-нибудь подглядывал за Патетюриным в эту минуту, он увидел бы редкое зрелище: плачущего милиционера. Патетюрин совершенно по-детски бил каблуком о землю от ярости и огорчения, и слезы текли по его лицу. Только ругался он совсем не по-детски.
Патетюрин взял себя в руки, решил, что нельзя терять ни секунды, и зашагал на юг, к Водл-озеру. В ярости он бормотал про себя ругательства и угрозы, шел быстро и остановился, чуть на налетев на двух людей, неожиданно вышедших ему навстречу из-за поворота.
Через час тропа уперлась в лесной завал. Казалось, что через него никогда не ходили люди. Патетюрин на секунду задумался, но потом, зло улыбнувшись, сказал:
— Маскировочка! Для малых ребят дело.
И полез прямо через наваленные стволы и сухие ветки. Действительно, вылез он на знакомую ему тропу между Носовщиной и Калгачихой.
Здесь следовало подумать. Верст пятнадцать было до Калгачихи. Часа через два с половиной он мог бы быть там. Но что бы это дало? Он собрал бы трех-четырех невооруженных мужиков, не будучи притом уверен, что кто-нибудь из них не связан с лесными бородачами. Нет, надо было добираться в Пудож и поднимать настоящую силу.
Если бы случайно кто-нибудь подглядывал за Патетюриным в эту минуту, он увидел бы редкое зрелище: плачущего милиционера. Патетюрин совершенно по-детски бил каблуком о землю от ярости и огорчения, и слезы текли по его лицу. Только ругался он совсем не по-детски.
Патетюрин взял себя в руки, решил, что нельзя терять ни секунды, и зашагал на юг, к Водл-озеру. В ярости он бормотал про себя ругательства и угрозы, шел быстро и остановился, чуть на налетев на двух людей, неожиданно вышедших ему навстречу из-за поворота.