Сибирский аллюр   ::   Вронский Константин

Ему-то уж со всей Мангазеи таких раскрасавиц привозили… Ты, главное, надейся!

– Сначала того Кучума еще победить надобно, Александр Григорьевич.

– А ты в том никак усомнился? Со святыми на стягах – и не победим?

– Хорошо сказано! – Вакула Васильевич обнял Лупина, поцеловал его в лоб и вдруг вспомнил почему-то о двух душегубах поневоле, которые сегодня ночью жертву свою искать пойдут. – Пошли-ка на службу, раб Божий, пение божественное послушаем…

Казачий хор старательно тянул слова молитвы, обращенные к небу, священники причащали свою маленькую паству. Завтра на восходе солнца им предстояла встреча с армией Маметкуля…

Сильно надеялись на то, что Таузан и отпущенные на свободу пленные расскажут повсеместно о том, что в руках у воинства православного есть древний великий гром, что способны они валить тем громом столетние деревья и карать непокорных.

В первом ряду молившихся казаков стоял на коленях Ермак Тимофеевич. Слушая слово Божье, опустил он голову, но то, о чем атаман думал сейчас, было далеко от святости и благости…

Может, убили они уже Машкова-то? Не просто будет его перехитрить, да еще и свидетелей деяния постыдного не оставить! Пока лишь три человека знают о том, и два из них молчать будут. И не за две тысячи целковых… Расплачиваться с душегубами Ермак и не думал никогда. Злодеям самим жить лишь до тех пор, пока о деле своем Ермаку не доложатся.

Неслось над Тоболом пение, к всепрощающему и всепонимающему Богу обращенное, и думал Ермак о Марьяне.