Сибирский аллюр   ::   Вронский Константин

Проповеди его очень не нравились Лупину, старик считал такое поведение оскорбительным и богохульным, а Машков благословлял обозный люд, отправлявшийся в чужую им Сибирь со смешанными чувствами радости и страха в сердце. Торговля с покоренными землями шла довольно бойко; Строгановы покоя не знали. Едва завоеванные области перевели дыхание, а люди осознали, что их кто-то там покорил, как в поселениях уже сидели первые строгановские управляющие, которые что-то там выменивали, что-то покупали, а что-то продавали. У людей не оставалось времени даже повозмущаться нахрапистостью новых хозяев…

Они везли деньги и новые товары, и если хотелось выжить в этом мире, имея крышу над головой и детей, было в общем-то не так и важно, кто вами правит – Кучум или Иван. Неважно тогда, кому молиться – Христу или Аллаху. Земледельцы, рыбари, охотники – люд безразличный к вопросам высокой политики. Народ хочет жить… а политика – это игрушка богатых или тех, кто хочет набить мошну…

На Серебрянке, старой сибирской дороге, по которой раньше бродили только монахи, Машков с Марьянкой и Лупиным решили передохнуть в небольшой расщелине в скалах.

– Что дальше-то делать будем? – озабоченно спросил Лупин. Костер догорал, ночь была светлая, теплая и удивительно тихая, ночь для влюбленных, и Машков судорожно ломал голову над тем, как бы дать понять «бате», чтоб поискал другую какую пещеру, потому что больше всего на свете Иван мечтал сейчас покрепче обнять Марьянку. А там… и не только обнять.