Сибирский аллюр   ::   Вронский Константин

– Слушаю, сын мой…

– Скажи, отче, неужто я и в самом деле из двух половинок состою, склеенных хуже некуда?

Казачий пастырь Вакула Васильевич поначалу уставился на Машкова почти в священном ужасе. А затем припомнил, что с начала похода Иван больно уж сильно изменился. Словно выпекало ему что-то мозги из головы.

– Каким клеем склеен, вот что важно, – по-отечески утешил Машкова поп. – Только это и важно, сын мой, в общем-то…

– А разве не важно, что из половинок-то?

– Ну, ежели бы ты был, предположим, лавкою, наспех склеенной, тогда беда. А так – жить можно.

– Я ж тебе не лавка, отче…

– И слава богу! – отмахнулся от Машкова поп Вакула, и Иван ушел к своему костру ничуть не успокоенный.

Марьянка крепко спала. Машков осторожно присел над ней на корточки, с любовью глядя на девушку. Губы ее были слегка приоткрыты. «Какая ж она красивая, – подумал Иван. – Какая нежная! Черт побери, завтра мне опять придется орать на нее…»

У камской излучины рядом с Челнами Лупину наконец-то удалось повидаться с дочерью. И не только повидаться, но и перекинуться парой слов!

Их встреча произошла 14 июня 1579 года, и если бы у Лупина был календарь, он бы точно обвел эту дату красным цветом, а то и своей собственной кровью. В этот день он готов был плакать от счастья, и даже чертова ватага казалась ему сегодня чудом господним. Казаки стали лагерем у Камы. Ермак и его сотники совещались уже несколько часов. Впервые они поняли, кто такие Строгановы.