Сэкетт   ::   Ламур Луис

И еще время от времени я думал об Эйндж… о тех днях, когда я заботился о ней, а она была полумертвая от голода и слабости, когда я думал, что, может быть,это и есть моя женщина. Я угробил уйму времени, мечтая про нее, просто думая о ней и обо всем, с ней связанном.

Но теперь мечтать мне особенно не о чем. Она это ясно показала в тот вечер в магазине.

Так что ж выходит, лучше было дать Китчу пристрелить меня? Ну уж нет, я так не думал. Приходилось мне слышать про людей, убивающих себя из-за женщины — ну, так большей дурости я в жизни не слышал.

Женщины — народ практичный. Они во всяком деле видят самую главную суть, и ни одна женщина не станет тратить время попусту, вспоминая человека, который был таким дураком, что убил сам себя. Человеку положено жить для любви, а не помирать ради нее.

Хотя чуть не любая женщина куда охотнее увидит человека мертвым, чем с другой женщиной.

Но только в этот вечер, сидя в одиночестве в пещере, у яркого огня, я вдруг почувствовал, как все оно собралось комком в горле, все желания, все мечты об Эйндж и о ее рыжевато-золотистых волосах.

Поел я, сложил в мешок немного пищи на утро, малость подлатал свои снегоступы, засунул книжку в седельную сумку и улегся спать.

За добрый час до восхода солнца я выбрался из своего «зугана» и сложил его в сторонке. Приготовил себе завтрак, спустился с лошадьми к ручью. Пробил топором прорубь и напоил их. Нарезал немного травы, обстучал от снега и льда… конечно, им это на один зуб, но только чтоб накормить их досыта, и дня не хватит.