Сэкетт   ::   Ламур Луис

Она лежала под небом, пустая и унылая, как гранитная миска, почирканная то здесь, то там полосками снега и льда в трещинах.

Граница леса осталась на тысячу футов ниже, я был сейчас совсем близко к темнеющему под вечер небу, и вдоль долины тянул леденящий ветерок — легкий, не сильнее вздоха. Тишина стояла полная, я слышал только перестук копыт своих лошадей да поскрипывание седла. В воздухе попахивало привидениями, и моя верховая лошадь шла шагом, насторожив уши.

С левой стороны показалось зеркало призрачной воды, холодное высокогорное озеро, видно, его питали тающие снега; дыхание ветерка едва рябило воду. Озеро лежало тихое и плоское, и оно встревожило меня, потому что слышал я всякие-разные истории об озерах с призрачной водой высоко в горах.

А потом донесся звук, и мои лошади услышали его первыми. В пустынном краю путник должен внимательно следить за своими лошадьми, потому что они зачастую могут увидеть или услышать такое, что человек прозевает, а эти аппалузы родились и выросли в горах, гуляли дикарями, их поймали, но в душе они так и остались дикими и, подобно мне самому, сохранили любовь к диким, пустынным, безлюдным местам.

Звук долетел издалека, он напоминал шум ветра в большом лесу или отдаленный грохот поезда, бегущего по рельсам. По мере нашего приближения шум усиливался, и наконец я понял, что это шумит падающая вода.

Я выехал к следующей замочной скважине, еще уже, чем первая, и метки вели прямо к этой расщелине.