JК
Сэр Найджел Лоринг :: Дойл Артур Конан
Страница: 445 из 463Славные господа, пусть Господь и мысли о ваших дамах поднимут ваш боевой дух!
Король Франции, видя, что его пехота не произвела на англичан большого впечатления и что во время сражения живые изгороди были уже почти стерты с лица земли и больше не могли служить помехой коннице, приказал всем вновь сесть на лошадей, и теперь в последний решительный бой французское рыцарство шло сплоченным конным строем. В центре передней шеренги ехал король; справа от него с золотой орифламмой в руках скакал Жоффруа де Шарни, а слева, держа стяг с королевскими лилиями, – Эсташ де Рибомон. Рядом с ним был коннетабль, герцог Афинский, а вокруг – яростные, разгоряченные придворные, размахивавшие над головой оружием. Из всех глоток рвался боевой клич. А за королевскими серебряными лилиями теснилось шесть тысяч доблестных воинов самого смелого племени Европы, чьи имена звучали как трубный глас, призывающий к битве, – Боже, Шатильон, Танкервиль и Вентадур.
Сначала они продвигались медленно, сдерживая лошадей, чтобы те не израсходовали силы до начала сокрушительной атаки. Потом перешли на рысь, все ускоряя ее, пока не взяли в галоп. В мгновенье ока остатки живой изгороди были смяты и втоптаны в землю, и тогда широкие шеренги великолепного, закованного в сталь английского рыцарства стремительно рванулись вперед, в последний бой. Опустив повода, терзая шпорами бока коней, две шеренги всадников на предельной скорости прямо и неуклонно мчались навстречу друг другу. Один миг – и две армии сшиблись.
Король Франции, видя, что его пехота не произвела на англичан большого впечатления и что во время сражения живые изгороди были уже почти стерты с лица земли и больше не могли служить помехой коннице, приказал всем вновь сесть на лошадей, и теперь в последний решительный бой французское рыцарство шло сплоченным конным строем. В центре передней шеренги ехал король; справа от него с золотой орифламмой в руках скакал Жоффруа де Шарни, а слева, держа стяг с королевскими лилиями, – Эсташ де Рибомон. Рядом с ним был коннетабль, герцог Афинский, а вокруг – яростные, разгоряченные придворные, размахивавшие над головой оружием. Из всех глоток рвался боевой клич. А за королевскими серебряными лилиями теснилось шесть тысяч доблестных воинов самого смелого племени Европы, чьи имена звучали как трубный глас, призывающий к битве, – Боже, Шатильон, Танкервиль и Вентадур.
Сначала они продвигались медленно, сдерживая лошадей, чтобы те не израсходовали силы до начала сокрушительной атаки. Потом перешли на рысь, все ускоряя ее, пока не взяли в галоп. В мгновенье ока остатки живой изгороди были смяты и втоптаны в землю, и тогда широкие шеренги великолепного, закованного в сталь английского рыцарства стремительно рванулись вперед, в последний бой. Опустив повода, терзая шпорами бока коней, две шеренги всадников на предельной скорости прямо и неуклонно мчались навстречу друг другу. Один миг – и две армии сшиблись.