JК
Скарамуш :: Сабатини Рафаэль
Страница: 41 из 92Слегка согнув колени и передвигаясь быстрыми пружинистыми движениями, маркиз держался боком к противнику, тогда как де Бильморен стоял к нему лицом, представляя собой отличную мишень. Ноги его одеревенели. Порядочность, благородство, правила честной игры возмущались против такого неравенства сил.
Разумеется, поединок длился недолго. Как всякий дворянин, Филипп в детстве и юности обучался фехтованию, но дальше азов в этом искусстве не пошел. А для поединка с таким противником, как маркиз де Латур д'Азир, азов было явно недостаточно. После третьего перевода в темп маркиз слегка согнул правую ногу, скользнул по влажной траве, грациозно подался вперед и, сделав выпад, рассчитанным движением вонзил шпагу в грудь Филиппа.
Андре-Луи бросился вперед, подхватил друга и под тяжестью его тела опустился на колени. Поникшая голова Филиппа склонилась на плечо Андре-Луи, руки безжизненно повисли, хлынувшая из раны кровь заливала платье.
С побелевшим лицом и подергивающимися губами Андре-Луи снизу вверх смотрел на де Латур д'Азира, который, стоя поодаль, с печальным, но безжалостно— непреклонным выражением наблюдал дело рук своих.
— Вы убили его! — крикнул Андре-Луи.
— Естественно. — Маркиз вытер шпагу тонким шелковым платком и, выронив его из рук, добавил: — Я же сказал, что у него был слишком опасный дар красноречия.
Предложив Андре-Луи столь исчерпывающее объяснение своих действий, он пошел прочь.
Разумеется, поединок длился недолго. Как всякий дворянин, Филипп в детстве и юности обучался фехтованию, но дальше азов в этом искусстве не пошел. А для поединка с таким противником, как маркиз де Латур д'Азир, азов было явно недостаточно. После третьего перевода в темп маркиз слегка согнул правую ногу, скользнул по влажной траве, грациозно подался вперед и, сделав выпад, рассчитанным движением вонзил шпагу в грудь Филиппа.
Андре-Луи бросился вперед, подхватил друга и под тяжестью его тела опустился на колени. Поникшая голова Филиппа склонилась на плечо Андре-Луи, руки безжизненно повисли, хлынувшая из раны кровь заливала платье.
С побелевшим лицом и подергивающимися губами Андре-Луи снизу вверх смотрел на де Латур д'Азира, который, стоя поодаль, с печальным, но безжалостно— непреклонным выражением наблюдал дело рук своих.
— Вы убили его! — крикнул Андре-Луи.
— Естественно. — Маркиз вытер шпагу тонким шелковым платком и, выронив его из рук, добавил: — Я же сказал, что у него был слишком опасный дар красноречия.
Предложив Андре-Луи столь исчерпывающее объяснение своих действий, он пошел прочь.