JК
Смертельные враги :: Зевако Мишель
Страница: 190 из 543Ангел, да-да, истинный ангел доброты, преданности, искренней и вечной любви, – в голосе Пардальяна звучало сдерживаемое волнение, – завещал мне свое состояние – и немалое, сударь: оно достигало двухсот двадцати тысяч ливров. Я все отдал бедным, не истратив ни ливра.
– Как могло случиться, что такой воин, как вы, остался простым искателем приключений?
– Король Генрих III пожелал сделать меня маршалом над своими войсками... Я отказался.
– Как, наконец, могло случиться, что такой дипломат, как вы, довольствуется случайным поручением, не слишком важным?
– Король Генрих Наваррский хотел сделать меня своим первым министром... Я отказался.
Эспиноза какое-то время размышлял. Он думал: «Каждый ответ этого человека словно разящий удар кинжала. Ну что ж, станем действовать, как он... Натиск, натиск и еще раз натиск!»
И обращаясь к Пардальяну, который ждал, ничего не подозревая, великий инквизитор сказал с глубоким убеждением:
– Вы были правы, отказываясь. Все, что вам предлагалось, было недостойно ваших талантов, не соответствовало им.
Пардальян с изумлением взглянул на него и мягко ответил:
– По-моему, вы заблуждаетесь, сударь. Напротив, все, что мне предлагалось, явно превосходило то, о чем мог мечтать бедный искатель приключений вроде меня.
Пардальян отнюдь не ломал комедию, изображая из себя скромника, а говорил вполне искренне. Такова была одна из самых ярких черт этой исключительной натуры – он и вправду считал, что совершенные им подвиги оценивались чрезмерно высоко.
– Как могло случиться, что такой воин, как вы, остался простым искателем приключений?
– Король Генрих III пожелал сделать меня маршалом над своими войсками... Я отказался.
– Как, наконец, могло случиться, что такой дипломат, как вы, довольствуется случайным поручением, не слишком важным?
– Король Генрих Наваррский хотел сделать меня своим первым министром... Я отказался.
Эспиноза какое-то время размышлял. Он думал: «Каждый ответ этого человека словно разящий удар кинжала. Ну что ж, станем действовать, как он... Натиск, натиск и еще раз натиск!»
И обращаясь к Пардальяну, который ждал, ничего не подозревая, великий инквизитор сказал с глубоким убеждением:
– Вы были правы, отказываясь. Все, что вам предлагалось, было недостойно ваших талантов, не соответствовало им.
Пардальян с изумлением взглянул на него и мягко ответил:
– По-моему, вы заблуждаетесь, сударь. Напротив, все, что мне предлагалось, явно превосходило то, о чем мог мечтать бедный искатель приключений вроде меня.
Пардальян отнюдь не ломал комедию, изображая из себя скромника, а говорил вполне искренне. Такова была одна из самых ярких черт этой исключительной натуры – он и вправду считал, что совершенные им подвиги оценивались чрезмерно высоко.