JК
Смертельные враги :: Зевако Мишель
Страница: 212 из 543Подумайте о том, что вы имеете дело с закаленным бойцом; пока вы по собственной вине не можете двинуться сместа, он не теряет времени даром. До свидания, господа.
И Эспиноза вышел медленной и мерной поступью.
Как и обещал великий инквизитор, Фауста, сопровождаемая Сен-Малином, Монсери и Шалабром, покинула Алькасар со всеми полагающимися ей почестями.
Куда бы ни направлялась Фауста, она любила окружать себя неслыханной роскошью. Вот почему она разбрасывала золото пригоршнями, не считая его. Для этой необычной женщины расточительство не было заурядным приемом кокетки, стремящейся создать сверкающую, но вовсе не обязательную оправу для своей сказочной красоты. Баснословная роскошь, которой она себя окружала, являлась звеном тщательно продуманной системы. Это было нечто вроде ослепительного спектакля, предназначенного поразить воображение всех тех, кто к ней приближался, от мала до велика, а заодно и подчеркнуть ее красоту.
В Севилье Фауста немедленно приказала отделать себе великолепные покои, украшенные мебелью из ценных пород дерева, переливающимися драпировками, редкими безделушками, полотнами самых известных мастеров того времени; не было забыто ничего, что могло бы произвести впечатление на ослепленного посетителя.
В это-то жилище и прибыла сейчас на носилках Фауста.
И Эспиноза вышел медленной и мерной поступью.
Как и обещал великий инквизитор, Фауста, сопровождаемая Сен-Малином, Монсери и Шалабром, покинула Алькасар со всеми полагающимися ей почестями.
Куда бы ни направлялась Фауста, она любила окружать себя неслыханной роскошью. Вот почему она разбрасывала золото пригоршнями, не считая его. Для этой необычной женщины расточительство не было заурядным приемом кокетки, стремящейся создать сверкающую, но вовсе не обязательную оправу для своей сказочной красоты. Баснословная роскошь, которой она себя окружала, являлась звеном тщательно продуманной системы. Это было нечто вроде ослепительного спектакля, предназначенного поразить воображение всех тех, кто к ней приближался, от мала до велика, а заодно и подчеркнуть ее красоту.
В Севилье Фауста немедленно приказала отделать себе великолепные покои, украшенные мебелью из ценных пород дерева, переливающимися драпировками, редкими безделушками, полотнами самых известных мастеров того времени; не было забыто ничего, что могло бы произвести впечатление на ослепленного посетителя.
В это-то жилище и прибыла сейчас на носилках Фауста.