Среди факиров   ::   Буссенар Луи Анри

Носильщики открывают широкие железные дверцы, ведущие на платформу, выполняют некоторые обряды, произносят несколько священных изречений, кладут совершенно нагое тело в одно из отделений и возвращаются назад с саваном и носилками. Как только дверь закрывается, коршуны бросаются на труп. С ненасытной жадностью они разрывают его когтями и клювом, толпятся, толкаются, образуя живой рой, который то слетается, то разлетается, бьет крыльями, кидается с жадностью и с яростью на добычу. В относительно короткое время все исчезает — кожа, мускулы и внутренности! Остается только скелет, связанный жилами, — вот все, что уцелело после пирушки.

Недели через две те же носильщики возвращаются к башне и, вооружившись железными щипцами, берут скелет, произносят несколько священных формул и бросают его в центральный колодец, где он и остается навеки. Там-то из поколения в поколение накопляются смертные останки парсов; там-то они, наконец, мало-помалу истлевают под долгим влиянием атмосферных перемен.

В пяти или шести милях от священной пагоды находилась маленькая парсийская колония, заселенная земледельцами и скромными торговцами. Они жили там с незапамятных времен и превратили свою деревню в настоящий рай земной. Их могущественные друзья, брамины, много помогли им в этом, несмотря на различие вероисповеданий. Но в этой стране религиозные верования — браминизм, буддизм, парсизм — так терпимы друг к другу, что вместо взаимного преследования или зависти оказывают друг другу всевозможную помощь. Пока общество браминов занимало священную пагоду, благоденствовали, благодаря их соседству, и парсы.