JК
Странствия Лагардера :: Феваль Поль
Страница: 346 из 393Если завтра наши дамы не найдутся, мы отправимся к самому Гонзага и заставим его признаться, где он их прячет!
– Ну, ничего не скажешь! – шепнул Кокардас на ухо Паспуалю. – Вулкан заклокотал, что-то будет завтра?
– Будет страх великий! – отвечал нормандец. – Кругом все покраснеет от крови… может, даже от нашей.
– У тебя-то, голубь мой лысый, кровь небось белая. Ты же не подкрашиваешь ее, как я, добрым вином!
Приятели уже собрались возобновить свой бесконечный спор о том, что лучше – вино или женщины, но Антонио Лаго примирил их.
– Кровь хороша, когда пролита в честном бою, – сказал баск, – а вино – когда разлито по стаканам. Давайте пить!
Лагардер, запершись, целый день просидел в одиночестве. Только когда солнце скрылось за холмами, он вышел к товарищам и спросил:
– Вы готовы?
Все трое сидели за столом. Кокардас, не покидавший своего места с самого полудня, одним махом вылил себе в глотку содержимое почти полной бутылки. Баск засунул за пояс кинжал, лежавший перед ним, а Паспуаль в порыве обычной своей любвеобильности бросился на кухню целовать перезрелую толстую андалузку – командиршу доблестной армии мисок и горшков.
– Лошадей! Едем! – отдал приказ Анри.
Четверть часа спустя они галопом гнали своих лошадей по направлению к Эбро, чтобы утром доехать вдоль берега до Сарагосы и встретиться там с цыганкой.
У гасконца язык с перепоя слегка заплетался, не он все равно болтал без умолку.
– Ну, ничего не скажешь! – шепнул Кокардас на ухо Паспуалю. – Вулкан заклокотал, что-то будет завтра?
– Будет страх великий! – отвечал нормандец. – Кругом все покраснеет от крови… может, даже от нашей.
– У тебя-то, голубь мой лысый, кровь небось белая. Ты же не подкрашиваешь ее, как я, добрым вином!
Приятели уже собрались возобновить свой бесконечный спор о том, что лучше – вино или женщины, но Антонио Лаго примирил их.
– Кровь хороша, когда пролита в честном бою, – сказал баск, – а вино – когда разлито по стаканам. Давайте пить!
Лагардер, запершись, целый день просидел в одиночестве. Только когда солнце скрылось за холмами, он вышел к товарищам и спросил:
– Вы готовы?
Все трое сидели за столом. Кокардас, не покидавший своего места с самого полудня, одним махом вылил себе в глотку содержимое почти полной бутылки. Баск засунул за пояс кинжал, лежавший перед ним, а Паспуаль в порыве обычной своей любвеобильности бросился на кухню целовать перезрелую толстую андалузку – командиршу доблестной армии мисок и горшков.
– Лошадей! Едем! – отдал приказ Анри.
Четверть часа спустя они галопом гнали своих лошадей по направлению к Эбро, чтобы утром доехать вдоль берега до Сарагосы и встретиться там с цыганкой.
У гасконца язык с перепоя слегка заплетался, не он все равно болтал без умолку.