JК
Странствия Лагардера :: Феваль Поль
Страница: 81 из 393В Пуатье преследователи все-таки задержались на одну ночь, ибо если Лагардер не ведал усталости, то о спутниках его этого нельзя было сказать: Кокардас с Паспуалем уже просто валились с седла.
Всюду Анри находил следы похитителей, одновременно убеждаясь, что отстает от них все больше. Было от чего прийти в отчаяние! Если бы он мог хотя бы издали увидеть Аврору, как это случилось у стен Шартра!
Правда, до испанской границы было еще далеко. В конце концов Гонзага тоже не был застрахован от неожиданностей: его отряд мог попасть в какую-нибудь переделку… у кареты могла сломаться ось… Да мало ли что еще поджидает путников в долгой и опасной дороге?
Но, несмотря на эти утешительные рассуждения, Лагардер был мрачен и почти не раскрывал рта.
Впрочем, даже Кокардас потерял свою говорливость; ему достаточно было взглянуть на Маленького Парижанина, чтобы забыть обо всех шутках и божбах… Чего уж там! Порой гасконец забывал даже о вине.
Брат Паспуаль, со своей стороны, не смел нарушать молчания, уважая чувства своего благородного друга. К тому же все его душевные и физические силы были отданы тому, чтобы слегка – совсем чуть-чуть! – приобщиться к искусству верховой езды. К несчастью, едва ему удавалось найти общий язык с очередной лошадью, как приходилось ее менять, и это отнюдь не способствовало доброму расположению духа. Брат Паспуаль терпел невыразимые муки.
Лагардер же за каждым новым поворотом ожидал увидеть засаду. Однако до Дакса они доехали без всяких приключений.
Всюду Анри находил следы похитителей, одновременно убеждаясь, что отстает от них все больше. Было от чего прийти в отчаяние! Если бы он мог хотя бы издали увидеть Аврору, как это случилось у стен Шартра!
Правда, до испанской границы было еще далеко. В конце концов Гонзага тоже не был застрахован от неожиданностей: его отряд мог попасть в какую-нибудь переделку… у кареты могла сломаться ось… Да мало ли что еще поджидает путников в долгой и опасной дороге?
Но, несмотря на эти утешительные рассуждения, Лагардер был мрачен и почти не раскрывал рта.
Впрочем, даже Кокардас потерял свою говорливость; ему достаточно было взглянуть на Маленького Парижанина, чтобы забыть обо всех шутках и божбах… Чего уж там! Порой гасконец забывал даже о вине.
Брат Паспуаль, со своей стороны, не смел нарушать молчания, уважая чувства своего благородного друга. К тому же все его душевные и физические силы были отданы тому, чтобы слегка – совсем чуть-чуть! – приобщиться к искусству верховой езды. К несчастью, едва ему удавалось найти общий язык с очередной лошадью, как приходилось ее менять, и это отнюдь не способствовало доброму расположению духа. Брат Паспуаль терпел невыразимые муки.
Лагардер же за каждым новым поворотом ожидал увидеть засаду. Однако до Дакса они доехали без всяких приключений.