JК
Священник в 1839 году :: Верн Жюль
Страница: 111 из 157Но воротабез труда открылись сами, потому что никто их не запирал. Двух жандармов оставили при входе на случай появления злоумышленников или чересчур назойливых зевак. Остальные поднялись на колокольню, и осмотр начался.
Войдя, Мишель и Жюль очень удивились, так как со времени их первого посещения здесь многое переменилось. Друзья пустились, было в объяснения, однако им не дали и слова вымолвить.
— Правосудие во всем разберется!
Но факт оставался фактом. Все оказалось не на месте: разломано, порушено, повалено. Очевидно, коварный преступник успел побывать на месте своего злодеяния и замести следы.
Когда убедились в том, что дальнейший осмотр не имеет смысла, прокурор велел всем замолчать и обратился к Жюлю:
— Можете ли вы повторить все, о чем рассказали, еще раз? Будьте, пожалуйста, кратки, поменьше эмоций, я их не переношу. Да и времени нет.
— Видите ли, — грубо оборвал его Мишель, учуяв, куда тот клонит, — мы побывали здесь три часа назад.
— Почему?
— Хотели убедиться в том, что звонарь действительно погиб.
— Для чего?
— Он был моим другом, — твердо ответил Жюль.
— О! Высокопоставленный друг, все время на колокольне.
И господин Онезим де ла Перваншер, довольный собственным остроумием, рассмеялся первым, обернувшись, чтобы убедиться, какое действие произвел на окружающих его в высшей степени удачный каламбур [72] . Никто, однако, не смеялся. Жюль был в бешенстве, Мишель старался успокоить его.
Войдя, Мишель и Жюль очень удивились, так как со времени их первого посещения здесь многое переменилось. Друзья пустились, было в объяснения, однако им не дали и слова вымолвить.
— Правосудие во всем разберется!
Но факт оставался фактом. Все оказалось не на месте: разломано, порушено, повалено. Очевидно, коварный преступник успел побывать на месте своего злодеяния и замести следы.
Когда убедились в том, что дальнейший осмотр не имеет смысла, прокурор велел всем замолчать и обратился к Жюлю:
— Можете ли вы повторить все, о чем рассказали, еще раз? Будьте, пожалуйста, кратки, поменьше эмоций, я их не переношу. Да и времени нет.
— Видите ли, — грубо оборвал его Мишель, учуяв, куда тот клонит, — мы побывали здесь три часа назад.
— Почему?
— Хотели убедиться в том, что звонарь действительно погиб.
— Для чего?
— Он был моим другом, — твердо ответил Жюль.
— О! Высокопоставленный друг, все время на колокольне.
И господин Онезим де ла Перваншер, довольный собственным остроумием, рассмеялся первым, обернувшись, чтобы убедиться, какое действие произвел на окружающих его в высшей степени удачный каламбур [72] . Никто, однако, не смеялся. Жюль был в бешенстве, Мишель старался успокоить его.