JК
Священный меч Будды :: Сальгари Эмилио
Страница: 98 из 325Дорогой им пришлось много раз останавливаться, чтобы утолять жажду раненого, у которого началась сильнейшая лихорадка Несмотря на запрещение капитана, Корсан коротко рассказал происшествие последней ночи, разражаясь страшной бранью и угрозами в адрес тигров.
— Если я выздоровею, — говорил он, — тогда горе тиграм. Я буду убивать их без пощады и толстеть от их мяса.
Часов около восьми утра путешественники добрались наконец до лагеря. Китаец в одно мгновение приготовил из одеял мягкое ложе, положил на него американца, раздел донага и с видом настоящего медика внимательно осмотрел его раны.
— Ну? — спросил американец, пронизывая своими глазами маленькие глазки китайца, как бы для того, чтобы прочесть его мысли. — Как ты думаешь? Буду я жить?
— Вы дешево отделались, — отвечал Мин Си, дотрагиваясь до ран концом указательного пальца. — Но некоторое время вам придется лежать неподвижно.
— Сколько именно? Говори сразу, милейший Мин Си!
— По крайней мере дней восемь.
— Что?! — воскликнул тот, бледнея. — Восемь дней! Ты принимаешь меня за бабу, китайский доктор?!
— Какой нехороший пациент! — сказал китаец, смеясь. — Ворчит всего только из-за восьми или десяти дней неподвижного лежания!
Седьмого июля, то есть четыре дня спустя, американец был вне всякой опасности; девятого ему было дозволено встать и выйти из палатки подышать свежим воздухом.
Едва он сел на траву, как с уст его сорвалось громоподобное «О!» Он никак не хотел верить тому, что наконец покинул свою темницу.
— Если я выздоровею, — говорил он, — тогда горе тиграм. Я буду убивать их без пощады и толстеть от их мяса.
Часов около восьми утра путешественники добрались наконец до лагеря. Китаец в одно мгновение приготовил из одеял мягкое ложе, положил на него американца, раздел донага и с видом настоящего медика внимательно осмотрел его раны.
— Ну? — спросил американец, пронизывая своими глазами маленькие глазки китайца, как бы для того, чтобы прочесть его мысли. — Как ты думаешь? Буду я жить?
— Вы дешево отделались, — отвечал Мин Си, дотрагиваясь до ран концом указательного пальца. — Но некоторое время вам придется лежать неподвижно.
— Сколько именно? Говори сразу, милейший Мин Си!
— По крайней мере дней восемь.
— Что?! — воскликнул тот, бледнея. — Восемь дней! Ты принимаешь меня за бабу, китайский доктор?!
— Какой нехороший пациент! — сказал китаец, смеясь. — Ворчит всего только из-за восьми или десяти дней неподвижного лежания!
Седьмого июля, то есть четыре дня спустя, американец был вне всякой опасности; девятого ему было дозволено встать и выйти из палатки подышать свежим воздухом.
Едва он сел на траву, как с уст его сорвалось громоподобное «О!» Он никак не хотел верить тому, что наконец покинул свою темницу.