Сын шевалье   ::   Зевако Мишель

Известностью своей он был обязан поразительному обжорству и неумеренному пьянству, изумлявшими людей того времени, хотя они и привыкли к пиршествам прямо-таки пантагрюэлевского масштаба, который нам даже трудно себе представить. Но брат Парфе Гулар славился не только чревоугодием — это был хвастун, распутник, лжец, шут. Воистину, его можно было назвать городским буффоном.

Все, начиная от короля, пожелавшего познакомиться с ним, знатнейших вельмож и епископов-кардиналов и кончая самыми последними проходимцами, нищими и разбойниками знали брата Парфе Гулара. Повсюду — в роскошных дворцах и в облезлых лачугах, в монастырях и в кабаках, в домах честных буржуа и в самых отвратительных притонах, — повсюду брата Парфе Гулара встречали с радостью, ибо во все времена люди дорожили возможностью позабавиться.

Но и это было еще не все… Брат Парфе Гулар, чье невежество не уступало обжорству, вершил таинство исповеди. И у него было гораздо больше прихожан, нежели у самых известных исповедников. Почему? Да потому, что он воплощал собой снисхождение. Он находил оправдание для любого преступления, любого злодеяния, любого греха, какими бы отвратительными они ни были — и всегда отпускал раскаявшегося с миром. Следует заметить, что он, в отличие от почти всех своих собратьев, дарил, а не продавал отпущение грехов, а это чего-нибудь да стоило. Вот почему все отъявленные злоумышленники со Двора чудес… и из других мест, все, кто таил на совести непомерно тяжкий груз, все, кто страшился даже подумать о делах рук своих, — все шли, открыто или же украдкой, к этому идеальному исповеднику.