JК
Сын шевалье :: Зевако Мишель
Страница: 86 из 872Я не называла это любовью, не спрашивала себя, люблю ли я его и любит ли он меня… Когда я увидела, что он встал перед вами с угрожающим видом, запретив приближаться к моей двери, я почувствовала огромную радость. Я сразу узнала вас… уверена, что и он вас узнал… Но это его не остановило… и он без колебаний направил шпагу вам в грудь… направил ее в грудь короля!
— Ах, дьявольщина! Я бы не советовал слишком часто напоминать мне об этом его подвиге! — проворчал Генрих.
Словно бы не слыша, она продолжала, воспламеняясь все больше и больше:
— Я поняла, что если он осмелился на такое неслыханное дело, то, значит, он любит меня… меня! Счастью моему не было предела! Я смотрела и слушала с замиранием сердца… и увидела, что он может убить вас… Зная, кто вы для меня, я почувствовала, что не должна дать ему пролить вашу кровь… и вмешалась вовремя. А он не понял, почему я так поступила… Не знаю, что ему показалось, о чем он подумал… Но я догадалась, что он хочет умереть, что эта безумная бравада, это предложение сопровождать вас в Лувр означает нечто вроде самоубийства… ради меня… из-за меня… И я почувствовала, как кровь застывает у меня в жилах, и словно свет вспыхнул в моей душе: я поняла, что если он умрет, я тоже умру, потому что я тоже его люблю!
Она говорила это не королю — то были просто мысли вслух. Само сердце ее изливалось, и она пьянела от собственных слов, все больше убеждаясь в их истине. Она раскраснелась, глаза ее сверкали, коралловые губки приоткрылись в улыбке, полной бесконечной нежности.
— Ах, дьявольщина! Я бы не советовал слишком часто напоминать мне об этом его подвиге! — проворчал Генрих.
Словно бы не слыша, она продолжала, воспламеняясь все больше и больше:
— Я поняла, что если он осмелился на такое неслыханное дело, то, значит, он любит меня… меня! Счастью моему не было предела! Я смотрела и слушала с замиранием сердца… и увидела, что он может убить вас… Зная, кто вы для меня, я почувствовала, что не должна дать ему пролить вашу кровь… и вмешалась вовремя. А он не понял, почему я так поступила… Не знаю, что ему показалось, о чем он подумал… Но я догадалась, что он хочет умереть, что эта безумная бравада, это предложение сопровождать вас в Лувр означает нечто вроде самоубийства… ради меня… из-за меня… И я почувствовала, как кровь застывает у меня в жилах, и словно свет вспыхнул в моей душе: я поняла, что если он умрет, я тоже умру, потому что я тоже его люблю!
Она говорила это не королю — то были просто мысли вслух. Само сердце ее изливалось, и она пьянела от собственных слов, все больше убеждаясь в их истине. Она раскраснелась, глаза ее сверкали, коралловые губки приоткрылись в улыбке, полной бесконечной нежности.