JК
Таинственный доктор :: Дюма Александр
Страница: 392 из 521Без единства нет жизни; раскол равносилен смерти!
Слова Жака Мере так точно совпадали с мыслями тех, кто собрался на площади, что речь его была прервана оглушительные рукоплескания.
— Слишком долго страдала Франция от расколов во времена так называемой единой монархии — вот отчего она подала голос за отмену королевской власти, за основание Республики, за смерть тирана.
Франции не пристали ни федеративное единство Соединенных Штатов, ни федеративное единство Голландии, ни федеративное единство Швейцарии.
Быть может, пока Франция состояла из провинций, она и могла бы уподобиться этим федерациям, но теперь, когда она поделена на департаменты, это невозможно.
Сейчас проповедовать федерализм так же преступно, как славить роялизм. Произносить эти два слова может лишь погубитель рода человеческого.
Заметьте притом, что никогда вопрос о единстве не вставал ни перед одной великой империей; в восемьдесят девятом году вопрос этот никого не волновал; в девяносто третьем мы дадим на него исчерпывающий ответ.
На площадь Революции явился сфинкс.
«Ответь или умри!» — требует он.
«Наш ответ — единство!» — крикнули мы ему и швырнули к его ногам голову короля.
А ведь, кроме гения Франции, указать нам путь было некому!
Руссо неспособен нам помочь; его «Общественный договор» утверждает: единство пристало государству маленькому.
А его «Соображения об образе правления в Польше» уточняют: государству великому пристало федеральное устройство.
Слова Жака Мере так точно совпадали с мыслями тех, кто собрался на площади, что речь его была прервана оглушительные рукоплескания.
— Слишком долго страдала Франция от расколов во времена так называемой единой монархии — вот отчего она подала голос за отмену королевской власти, за основание Республики, за смерть тирана.
Франции не пристали ни федеративное единство Соединенных Штатов, ни федеративное единство Голландии, ни федеративное единство Швейцарии.
Быть может, пока Франция состояла из провинций, она и могла бы уподобиться этим федерациям, но теперь, когда она поделена на департаменты, это невозможно.
Сейчас проповедовать федерализм так же преступно, как славить роялизм. Произносить эти два слова может лишь погубитель рода человеческого.
Заметьте притом, что никогда вопрос о единстве не вставал ни перед одной великой империей; в восемьдесят девятом году вопрос этот никого не волновал; в девяносто третьем мы дадим на него исчерпывающий ответ.
На площадь Революции явился сфинкс.
«Ответь или умри!» — требует он.
«Наш ответ — единство!» — крикнули мы ему и швырнули к его ногам голову короля.
А ведь, кроме гения Франции, указать нам путь было некому!
Руссо неспособен нам помочь; его «Общественный договор» утверждает: единство пристало государству маленькому.
А его «Соображения об образе правления в Польше» уточняют: государству великому пристало федеральное устройство.