Таинственный доктор   ::   Дюма Александр

Базиль простодушно признался, что фанфару он знает одну-единственную, но, если нужно, сыграет ее как можно громче — лишь бы ему простили кое-какие фальшивые ноты.

Доктор отвечал, что фальшивых нот бояться не следует: напротив, они придутся весьма кстати.

Хозяин и гость поднялись в лабораторию, ибо дело шло к зиме, на улице было уже довольно холодно, и Ева проводила дни в доме. В лаборатории горел камин, температура доходила до восемнадцати-двадцати градусов тепла, поэтому девочка оставалась в одной рубашонке. В тот момент, когда доктор и глашатай вошли в лабораторию, она лежала, положив голову на бок Сципиону, а на руках у нее сидел Президент.

Кот был гораздо меньше привязан к девочке, чем пес. Надо сказать, что, несмотря на данное ему Мартой славное имя и шелковистый мех, не идущий ни в какое сравнение с шерстью Сципиона, Президент был зверь довольно своенравный: недаром говорится, что если в тигре есть много кошачьего, то в коте всегда есть что-то тигриное. Даже Марта, питавшая к капризному животному материнскую нежность, нередко становилась жертвой его дурного настроения и острых когтей.

Впрочем, будь Президент в достаточной мере наделен той памятью, зачатки которой доктор, к своей великой радости, обнаружил в мозгу Евы, он нашел бы в чем упрекнуть свою предусмотрительную хозяйку, отнявшую у него то, чего не могла возместить вся ее любовь: недаром аржантонские кошки смотрели на Президента, отличавшегося роскошным мехом и приятной полнотой, с насмешливым равнодушием.