Тайна королевы   ::   Зевако Мишель

»

Поразмыслив же, он решил: «Я узнал все, что требуется… Пожалуй, мы смогли бы сыграть на ее материнских чувствах и на ее любви к ребенку…»

Эта идея показалась ему заслуживающей внимания, и он принялся соображать, какие выгоды можно отсюда извлечь. Надо сказать, что делал он это без каких-либо определенных намерений, скорее просто так, по привычке, ибо натура его была такова, что он оживлялся только тогда, когда ему удавалось сотворить очередную гнусность.

В отличие от Стокко Одэ де Вальвер вскоре покинул свой пост. Итальянец не заметил его ухода. Простояв возле живой изгороди до самой ночи, он дождался часа, когда матушка Перрен принялась запирать ставни и двери. Убедившись, что юная цветочница осталась ночевать в домике, Стокко пустился в дорогу.

Однако далеко он не ушел, а остановился в первом же трактире, чтобы немного перекусить: с утра у него во рту и маковой росинки не было. Стокко быстро расправился со скромным ужином, щедро оросив его местным молодым вином, а потом вернулся на свой пост возле утопавшего в цветах домика, закутался в плащ и, следуя примеру стоиков, устроился на ночлег в ближайшей канаве.

Нам остается предположить, что у него были на то веские причины: очевидно, он хотел выяснить, во сколько девушка тронется в обратный путь.

На рассвете следующего дня он мог наблюдать, как Мюгетта, забрав две огромные корзины с цветами, возвращалась обратно в Париж. Он видел, как малышка Лоиза, повиснув на шее девушки, плакала, не желая расставаться со своей «маменькой». Он слышал, как Мюгетта пообещала ей:

— Не плачь, моя малышка, я вернусь утром в четверг.