JК
Тайна замка Аламанти :: Фер Клод де ля
Страница: 98 из 171Но перед тем, как глаза мои закрылись и душа моя нырнула в темноту, я увидела над головой Антонио волчью морду и застывший вокруг лиловой пасти костяной оскалзубов…
8
Фу, как противно вспоминать об этом!..
Сколько раз я слышала от женщин, как насиловали их, и сколько раз порывалась рассказать об этом случае с собой… но всякий раз замолкала, не могла разжать губ. Не от стыда, нет… от чувства мерзости и тошноты, накатывающих на меня с такой силой, что меня порой выворачивало от первых же слов…
Мой топороносый никогда бы не позволил себе совершить подобное. Он был из другого теста…
1566 год от Рождества Христова. Второй раз я увидела его в замке Леопольдо Медичи, стоящим в толпе придворных, как равный с ними. Был он одет в темно-фиолетовый камзол с в меру большим белым жабо и в такой же темно-фиолетовой испанской шапочке с красиво уложенным белым пером какой-то заморской птицы, перехваченным переливающей жемчугами заколкой. Затянутые в белые чулки ноги его были безукоризненно ровные, красивые, как у античных скульптур из коллекции синьора Мозаретти, подарившего за ночь любви со мной мужу моему целый погреб различных вин и прекрасные две немецкие давильни с выточенными из можжевельника винтами и каменными стоками, по которым бежит, пенясь и благоухая, виноградный сок.
Я поднималась, опираясь на руку Жака, по широкой мраморной лестнице, на которой, как водится теперь, не лежало длинных ковров, о которые спотыкаются современные дамы.
8
Фу, как противно вспоминать об этом!..
Сколько раз я слышала от женщин, как насиловали их, и сколько раз порывалась рассказать об этом случае с собой… но всякий раз замолкала, не могла разжать губ. Не от стыда, нет… от чувства мерзости и тошноты, накатывающих на меня с такой силой, что меня порой выворачивало от первых же слов…
Мой топороносый никогда бы не позволил себе совершить подобное. Он был из другого теста…
1566 год от Рождества Христова. Второй раз я увидела его в замке Леопольдо Медичи, стоящим в толпе придворных, как равный с ними. Был он одет в темно-фиолетовый камзол с в меру большим белым жабо и в такой же темно-фиолетовой испанской шапочке с красиво уложенным белым пером какой-то заморской птицы, перехваченным переливающей жемчугами заколкой. Затянутые в белые чулки ноги его были безукоризненно ровные, красивые, как у античных скульптур из коллекции синьора Мозаретти, подарившего за ночь любви со мной мужу моему целый погреб различных вин и прекрасные две немецкие давильни с выточенными из можжевельника винтами и каменными стоками, по которым бежит, пенясь и благоухая, виноградный сок.
Я поднималась, опираясь на руку Жака, по широкой мраморной лестнице, на которой, как водится теперь, не лежало длинных ковров, о которые спотыкаются современные дамы.