JК
Тайные фрегаты :: Лаптухин Виктор Владимирович
Страница: 9 из 614Немцев и англичан эти правила не касаются, только нас, русских людей. Поэтому такой торг ведут только сильные купцы, с тугой мошной, которые могут все налоги и штрафы заплатить, да еще властям подарки поднести. Меня же в три года разорили дотла, теперь вот приказчиком нанялся.
— Не повезло вам, батюшка Кондратий Никитич! — печально вздохнул Соловей.
— Да и не мне одному. Вот хоть нашего Ваню спроси о том, как с его дедом в Стокгольме обошлись!
Глава 2
Дед Ивана, Степан Ерофеев, за ум и честность его и на воеводском дворе уважительно зовут Степаном Васильевичем, на торговой стороне человек известный. Его небольшой, но справный двор стоит неподалеку от рыночной площади, возле церкви Спаса, что на Ильине улице. Раньше дед имел свою лавку с кожевенными товарами, амбары на берегу Волхова, пристань на Мете. Торговал с расчетом, и пошел было в гору. Однако в ту пору одолела деда гордыня, и по примеру именитых купцов он решил сам свезти свой товар за море. Нагрузил кожами ладью, выправил проезжую грамоту и отправился в путь.
Вот только в Стокгольме ему не повезло. Забыл он, что на чужой стороне надо иметь голову поклонну, а сердце покорно. При первой встрече с таможенным старшиной Адрианом Трецелем, известным мздоимцем и горьким пьяницей, проявил дед упрямый нрав. Положенные по чину подарки поднес, но почтения не оказал. При свидетелях заспорил о качестве своего товара, сказал, что привез отборные бычьи кожи, дубленые русским способом, на чистом дегте. Швед обиделся и решил проучить новичка.
— Не повезло вам, батюшка Кондратий Никитич! — печально вздохнул Соловей.
— Да и не мне одному. Вот хоть нашего Ваню спроси о том, как с его дедом в Стокгольме обошлись!
Глава 2
Дед Ивана, Степан Ерофеев, за ум и честность его и на воеводском дворе уважительно зовут Степаном Васильевичем, на торговой стороне человек известный. Его небольшой, но справный двор стоит неподалеку от рыночной площади, возле церкви Спаса, что на Ильине улице. Раньше дед имел свою лавку с кожевенными товарами, амбары на берегу Волхова, пристань на Мете. Торговал с расчетом, и пошел было в гору. Однако в ту пору одолела деда гордыня, и по примеру именитых купцов он решил сам свезти свой товар за море. Нагрузил кожами ладью, выправил проезжую грамоту и отправился в путь.
Вот только в Стокгольме ему не повезло. Забыл он, что на чужой стороне надо иметь голову поклонну, а сердце покорно. При первой встрече с таможенным старшиной Адрианом Трецелем, известным мздоимцем и горьким пьяницей, проявил дед упрямый нрав. Положенные по чину подарки поднес, но почтения не оказал. При свидетелях заспорил о качестве своего товара, сказал, что привез отборные бычьи кожи, дубленые русским способом, на чистом дегте. Швед обиделся и решил проучить новичка.