JК
Талисман :: Сальгари Эмилио
Страница: 68 из 118Птицы исчезли, но не исчезли насекомые, и во тьме продолжавшие свою разрушительную работу.
В лесу замелькали, засветились, словно фосфорические огни, глаза хищных животных, привлеченных запахом падали.
Завыла, потом захохотала гиена, пожирательница трупов. Испуганно залаял шакал, хрипло затявкала африканская лисица.
И потом весь хаос голосов был покрыт громовым раскатом, прокатившимся издали. Другой раскат грома ответил первому: это перекликались, приближаясь к месту пиршества, львы.
Педро застонал.
— Мужайся! — крикнул ему измученный Карминильо. — Избавление близится! Смерть идет!
— Покорнейше благодарю! — отозвался Педро. — Я лично ничего не имею против смерти, но, признаться, предпочел бы, чтобы шла не избавительница-смерть, а избавительница-жизнь!
Огромный лев со сверкающими глазами одним прыжком выскочил на поляну. Он жадно принюхивался, раздувая ноздри и хлеща себя по бокам хвостом: кроме запаха падали, лев чуял еще и другой запах, — он чуял присутствие живых людей.
И это сбивало его с толку лев подозревал тут западню, ловушку и негодовал на дерзость человека, и задыхался от ярости.
Испуганный шакал, уже подбиравшийся к трупу быка, внутри которого лежал почти потерявший сознание Педро, жалобно взвыв, шарахнулся в сторону и пропал за кустами. Какая-то ночная птица, мягко шурша огромными крыльями, пронеслась над полянкой и уселась на ветвях ближайшего дерева.
Лев опять заревел и приготовился к прыжку.
В лесу замелькали, засветились, словно фосфорические огни, глаза хищных животных, привлеченных запахом падали.
Завыла, потом захохотала гиена, пожирательница трупов. Испуганно залаял шакал, хрипло затявкала африканская лисица.
И потом весь хаос голосов был покрыт громовым раскатом, прокатившимся издали. Другой раскат грома ответил первому: это перекликались, приближаясь к месту пиршества, львы.
Педро застонал.
— Мужайся! — крикнул ему измученный Карминильо. — Избавление близится! Смерть идет!
— Покорнейше благодарю! — отозвался Педро. — Я лично ничего не имею против смерти, но, признаться, предпочел бы, чтобы шла не избавительница-смерть, а избавительница-жизнь!
Огромный лев со сверкающими глазами одним прыжком выскочил на поляну. Он жадно принюхивался, раздувая ноздри и хлеща себя по бокам хвостом: кроме запаха падали, лев чуял еще и другой запах, — он чуял присутствие живых людей.
И это сбивало его с толку лев подозревал тут западню, ловушку и негодовал на дерзость человека, и задыхался от ярости.
Испуганный шакал, уже подбиравшийся к трупу быка, внутри которого лежал почти потерявший сознание Педро, жалобно взвыв, шарахнулся в сторону и пропал за кустами. Какая-то ночная птица, мягко шурша огромными крыльями, пронеслась над полянкой и уселась на ветвях ближайшего дерева.
Лев опять заревел и приготовился к прыжку.