JК
Тарзан Непобедимый :: Берроуз Эдгар Райс
Страница: 183 из 249Мужчина поддерживал огонь и сидел возле него, поджаривая маленькие кусочки мяса. Рядом лежали фрукты, которые он, должно быть, собрал на рассвете. Наблюдая за ним, Зора все больше поражалась его физической красоте, а также несомненному благородству движений, хорошо гармонировавших с полной достоинства осанкой и интеллектом, читавшимся в серых внимательных глазах. Она хотела бы не видеть, как он пожирал сырое мясо, словно… словно какой-то лев – вот именно, словно лев. Какое разительное сходство у него со львом – по силе, достоинству, величию и дремлющей свирепости, что сквозила в каждом его движении.
И так незаметно для себя она стала думать о нем как о человеке-льве, и, стараясь внушить себе, что ему можно доверять, все же продолжала чуточку его побаиваться.
Он снова покормил ее и принес воды и лишь потом поел сам, но прежде чем приступить к еде, встал и испустил долгий, протяжный крик. Затем опять присел на корточки и принялся за еду. И хотя он держал мясо в сильных загорелых руках и ел его сырым, теперь она разглядела, что ест он медленно, с тем же спокойным достоинством, которое сквозило в каждом его движении, и он уже не показался ей таким омерзительным. Она снова попыталась заговорить с ним, обращаясь к нему на разных языках и некоторых африканских диалектах, но тот оставался безучастным, словно бессловесное животное.
И так незаметно для себя она стала думать о нем как о человеке-льве, и, стараясь внушить себе, что ему можно доверять, все же продолжала чуточку его побаиваться.
Он снова покормил ее и принес воды и лишь потом поел сам, но прежде чем приступить к еде, встал и испустил долгий, протяжный крик. Затем опять присел на корточки и принялся за еду. И хотя он держал мясо в сильных загорелых руках и ел его сырым, теперь она разглядела, что ест он медленно, с тем же спокойным достоинством, которое сквозило в каждом его движении, и он уже не показался ей таким омерзительным. Она снова попыталась заговорить с ним, обращаясь к нему на разных языках и некоторых африканских диалектах, но тот оставался безучастным, словно бессловесное животное.