JК
Тарзан и сумасшедший :: Берроуз Эдгар Райс
Страница: 134 из 152На возвращение охотника уже никто ненадеялся, и Крамп осыпал его градом проклятий.
Мински не произнес ни слова. Свои думы он думал про себя, а вслух сказал:
– Лучше уходить отсюда. Нужно найти воду. Без пищи мы еще протянем, но без воды вряд ли.
Поднявшись, они с трудом вскинули свою ношу на плечи и двинулись по тропе, ведущей из рудника. Поначалу, по утренней свежести, идти было нетрудно, хотя они и делали частые остановки, чтобы отдышаться. Но когда солнце поднялось выше, оба почувствовали немилосердную жажду.
– Здесь должна быть вода, здесь должна быть вода, – бормотал Крамп без остановки.
– Заткнись! – взревел Мински.
– Здесь должна быть вода… – продолжал Крамп.
Нескончаемый день тянулся медленно. Немилосердное солнце плавило мозги и вызывало галлюцинации.
Крамп попытался сглотнуть, но во рту у него так пересохло, что он не смог сделать этого.
Они напоминали высохшие мумии, движимые лишь жаждой наживы. Из потрескавшихся и запекшихся губ Крампа слышалось бормотание о том, как он раньше жил, о его подругах, жратве, выпивке, о людях, которых он убил, и прочих вещах. Вдруг он рассмеялся сухим прерывистым смехом. Мински со злобой посмотрел на него.
– Сэр Томас Крамп, – шептал Крамп, – вот кто я – сэр Томас Крамп. А ты, Мински, мой слуга. Эй, слуга, подай монокль и шляпу. Я собираюсь позвонить королю, и у меня на обед говяжья отбивная и четыре галлона воды… воды… воды…
– Идиот, – пробормотал Мински.
Мински не произнес ни слова. Свои думы он думал про себя, а вслух сказал:
– Лучше уходить отсюда. Нужно найти воду. Без пищи мы еще протянем, но без воды вряд ли.
Поднявшись, они с трудом вскинули свою ношу на плечи и двинулись по тропе, ведущей из рудника. Поначалу, по утренней свежести, идти было нетрудно, хотя они и делали частые остановки, чтобы отдышаться. Но когда солнце поднялось выше, оба почувствовали немилосердную жажду.
– Здесь должна быть вода, здесь должна быть вода, – бормотал Крамп без остановки.
– Заткнись! – взревел Мински.
– Здесь должна быть вода… – продолжал Крамп.
Нескончаемый день тянулся медленно. Немилосердное солнце плавило мозги и вызывало галлюцинации.
Крамп попытался сглотнуть, но во рту у него так пересохло, что он не смог сделать этого.
Они напоминали высохшие мумии, движимые лишь жаждой наживы. Из потрескавшихся и запекшихся губ Крампа слышалось бормотание о том, как он раньше жил, о его подругах, жратве, выпивке, о людях, которых он убил, и прочих вещах. Вдруг он рассмеялся сухим прерывистым смехом. Мински со злобой посмотрел на него.
– Сэр Томас Крамп, – шептал Крамп, – вот кто я – сэр Томас Крамп. А ты, Мински, мой слуга. Эй, слуга, подай монокль и шляпу. Я собираюсь позвонить королю, и у меня на обед говяжья отбивная и четыре галлона воды… воды… воды…
– Идиот, – пробормотал Мински.