Страница:
110 из 142
Незда читал: «Лютый глад осьминка ржи по гривне… Люди едят мох, желуди, конину, иные древесну гниль толкут… Трупы на улице, Торгу и путях, и всюду… Беда на всех… скорбь и тоска зрящим детей, плачущих о хлебе; богатеи же, чьи души и совесть заросли, наживаются на горе народном, тайно замышляют извести люда поболе…»
Незда резко встал. Остервенело разорвал берестяной лист, что читал, остальные начал совать за пазуху шубы. С такой силой пнул лавку, что она с грохотом повалилась на пол.
– Отплатил, нечестивец, за то, что кормил! – в бешенстве прокричал он и быстро пошел к двери.
Во дворе отрывисто и так громко, что Ольга слышала, приказал двум ожидавшим его блюстителям:
– Тимофея сыскать у реки… Посадить в яму.
Отпустил сани. Грозный, налитый гневом, пошел улицей. «Сгною, дьявольское отродье, за вражьи наветы! Сгною!»
Возле Детинца Незду нагнал посланец Митрофана задыхаясь от скорой ходьбы, сказал.
– Отец владыка… к себе кличет… Немедля!
Незда недовольно нахмурился: «Больно много старый хрыч власти взял: „Немедля!“ Вон и на торговлю лапу наложил, разослал приказы: „Воск, и мед, и свинец, и квасцы, и ладан весить на крюк, под церковью, а таможенникам в то не вступаться…“ „Немедля“! Нам недолго и другого избрать. Шепну черни, что не блюдет ее, и вся недолга». Но шаг ускорил.
Только войдя во владычный двор и минуя каменные поварни, питейные погреба, снова придержал шаг – не к лицу посаднику бегать.
|< Пред. 108 109 110 111 112 След. >|