Тимофей с Холопьей улицы   ::   Изюмский Борис Васильевич

Пьяненький Лаврентий надел на себя тулуп шерстью вверх; подойдя к Ольге, скривил влажный рот:

– Так что… пусть детей, сколь шерстинок будет… – и засмеялся нехорошо.

Ольга, взяв в руку чарку, постаралась чокнуться с женихом посильнее, чтобы из ее чарки брага выплеснулась в Тимофееву.

Лаврентий захохотал:

– Быть ему под пятой у женки!

Тогда встал из-за стола Мячин, принес плеть и, легонько ударив ею дочь по спине, спросил:

– Узнаешь… того… отцовскую власть? Да… – Это «да» он любил повторять словно бы для себя, раздумчиво. Он пытался придать строгость своим маленьким, белесым, как у вареного судака, глазам, но они только жалко помигивали. – Отныне… того… власть переходит в мужнины руки. Да… Ослушаешься – он тебя научит этим витнем… Да…

Мячин передал плеть жениху.

Тимофей неловко заткнул ее за пояс; мучительно краснея, сказал:

– Мыслю, не станет нужды… – Подумал с нежностью: «Будем жить дружно, как зерна в одном колосе».

Лицо его словно светилось изнутри, и Ольга подивилась: «Как на образах». Она только сейчас разглядела чистый, просторный лоб Тимофея, тонкую, крепкую шею.

Дородная тетка Ольги, сидя рядом с Тимофеем, все роняла слезы:

– Ты, Тимоша, не обижай наше дитятко малое, неразумное… – и умилительно поглядывала на пучок калины с алой лентой, заткнутый в кувшин возле жениха и невесты.