Страница:
40 из 192
И как Гильом ею владел, так буду владеть ею и я, — капитан, как и он…
Он громко произнес надменный девиз, который герцогиня Анна высекла на границе своего замка:
— И «кто бы ни роптал, — так будет! Я так хочу!»
Послышались новые восторженные крики. Один из рьяных матросов со всей силы ударил кулаком по столу.
— Ура! — завопил он. — Эту чашу за Тома, капитана!
Чей-то голос, трудно было разобрать откуда, спросил:
— Капитан? Да будто бы?
— Да, капитан! — властно сказал Тома. — «Кто бы ни роптал…»
Но никто не роптал, совсем напротив. Во всей кучке матросов с «Большой Тифены» поднялось шумное ликование.
— Правильно сделано! — кричали со всех сторон. — Командуй, капитан! Бей голландцев! Да здравствует король! Тома, бери нас к себе на судно, мы твои люди.
— Черт меня побери, — воскликнул Тома, — если я не заберу вас всех, доказавших свою храбрость!
— Когда ты снимаешься с якоря? — спросил один из самых трезвых.
— Завтра, если захочу! — решительно ответил Тома.
В это время среди тех, кто пил в дальнем углу кабака, разгорелся спор:
— Да сиди ты! — советовал один из них другому, тот самый, что недавно издевался над шпагой Тома Трюбле. — Сиди и подожди немного. Не видишь разве, он пьян?
— Да, — подтвердил еще один. — И смотри, пьяный, он зол, как собака. Так же, как его отец, и все в их доме, когда напьются.
Но вставший не слушался товарищей.
— Как собака или кошка, — мне все равно. Ты разве не слышал, что он намерен завтра сняться с якоря? Я сегодня же с ним поговорю, и, пьяный или трезвый, а он меня выслушает.
|< Пред. 38 39 40 41 42 След. >|