Твердая Рука   ::   Эмар Густав

Мужская красота дона Руиса была столь же привлекательна, как женская красота доньи Марианны. Это был рослый и статный молодой человек двадцати одного года. Сквозь изящество форм его крепко сколоченной фигуры проглядывала большая физическая сила; правильные, быть может, слишком правильные для мужчины, черты его лица говорили о врожденном благородстве юноши, а в черных глазах его светился ясный и смелый взгляд; крупный рот, украшенный великолепными зубами, увенчивался тонкими, кокетливо закрученными черными усиками, под которыми играла веселая улыбка совсем еще беззаботной юности, и все лицо его дышало искренностью, великодушием и отвагой. При большом внешнем сходстве брат и сестра имели также много общего и в характере. Оба они не знали еще жизни. Это были невинные и чистые сердца; они любили друг друга самой святой братской любовью, жили душа в душу и не могли надышаться друг на друга.

Теперь читателю понятно, почему дон Руис в ожидании Твердой Руки проклинал себя за то, что пустился в путь без надежного конвоя. Он считал себя единственным виновником чудовищных злоключений сестры, от которых ей удалось пока спастись каким-то чудом. Он с ужасом представлял себе еще более страшные испытания, ожидавшие их на протяжении более чем стомильного пути, который им предстояло пройти, прежде чем они достигнут дель Торо, асиенды их отца, дона Фернандо де Могюера.

Время между тем совершало свой безжалостный бег.