JК
Твердая Рука :: Эмар Густав
Страница: 52 из 402Итак, прощайте еще раз!
– Не смею, конечно, настаивать, – ответил капитан. – Делайте как знаете. Но все же, на мой взгляд, вам не мешало бы проститься с ними.
– Ба! – произнес Твердая Рука голосом, в котором явственно слышалась ирония. – Разве я не слыву за дикаря? К чему же мне соблюдать все эти церемонии, принятые только в среде цивилизованных людей?
В ответ капитан пожал плечами, и оба они вышли на крыльцо.
Пять минут спустя Твердая Рука был уже в седле.
– Прощайте, – обратился он к дону Маркосу, – и не забудьте предупредить окрестных земледельцев.
– Карай, не беспокойтесь! Прощайте… Доброго пути! Последнее рукопожатие – и Твердая Рука карьером умчался в пустыню, а капитан вернулся домой, бормоча себе под нос:
– Что за странный человек! И кто он? Друг или враг? Брат и сестра были удивлены, когда, сойдя к ужину, они не застали за столом Твердую Руку. Известие о его отъезде огорчило, а в глубине души даже обидело молодых людей. Особенно живо переживала обиду донья Марианна, напрасно искавшая в своем сердце оправдание поступку, столь недостойному истинного кабальеро. Молодые люди ничем не выдали, однако, своих чувств, и вечер прошел непринужденно и весело. Перед отходом ко сну дон Руис напомнил капитану его обещание дать им конвой для дальнейшего путешествия, в которое брат и сестра, горя желанием скорей вернуться к отцу, намеревались пуститься завтра же.
– Не смею, конечно, настаивать, – ответил капитан. – Делайте как знаете. Но все же, на мой взгляд, вам не мешало бы проститься с ними.
– Ба! – произнес Твердая Рука голосом, в котором явственно слышалась ирония. – Разве я не слыву за дикаря? К чему же мне соблюдать все эти церемонии, принятые только в среде цивилизованных людей?
В ответ капитан пожал плечами, и оба они вышли на крыльцо.
Пять минут спустя Твердая Рука был уже в седле.
– Прощайте, – обратился он к дону Маркосу, – и не забудьте предупредить окрестных земледельцев.
– Карай, не беспокойтесь! Прощайте… Доброго пути! Последнее рукопожатие – и Твердая Рука карьером умчался в пустыню, а капитан вернулся домой, бормоча себе под нос:
– Что за странный человек! И кто он? Друг или враг? Брат и сестра были удивлены, когда, сойдя к ужину, они не застали за столом Твердую Руку. Известие о его отъезде огорчило, а в глубине души даже обидело молодых людей. Особенно живо переживала обиду донья Марианна, напрасно искавшая в своем сердце оправдание поступку, столь недостойному истинного кабальеро. Молодые люди ничем не выдали, однако, своих чувств, и вечер прошел непринужденно и весело. Перед отходом ко сну дон Руис напомнил капитану его обещание дать им конвой для дальнейшего путешествия, в которое брат и сестра, горя желанием скорей вернуться к отцу, намеревались пуститься завтра же.