У Черных рыцарей   ::   Дольд-Михайлик Юрий Петрович

Асфальтированная дорога, ровная и гладкая, извивается, словно гигантская сытая змея, голова которой уже вползла в ворота бывшего монастыря.

Что происходит сейчас за его высокими стенами? Почему оттуда иногда доносятся выстрелы? Ни Нунке, ни падре Антонио, ни Воронов, ни все те, кто изредка посещает одинокую виллу, никогда не разговаривают с Агнессой об этом. Её дело подписывать счета, в которых она ничего не смыслит, время от времени под диктовку падре отвечать на письма, которые она, откровенно говоря, зачастую вовсе не читает. Большей частью содержание письма пересказывает все тот же падре. За что-то её благодарят, за что-то хвалят, обещают всяческую поддержку.

Как трудно все это понять ей, одинокой женщине, которую капризная судьба ещё в детстве вырвала из привычного окружения трианцев и швыряла по жизни до тех пор, пока не забросила сюда, в этот богом и людьми забытый угол.



ДУМБРАЙТ ИНСПЕКТИРУЕТ



На следующее утро после разговора со Шлитсеном Фреду принесли отпечатанную на машинке «легенду» — биографию человека, в которого он должен временно перевоплотиться. Фред взглянул на первую страничку и прочёл: «Сомов Игнатий Васильевич». Перевернул последнюю: на ней стояла цифра «182». Итак, придётся выучить наизусть сто восемьдесят две страницы текста, чтобы знать малейшие подробности из жизни Сомова.

Кто же он такой?.. Лейтенант 119 гренадерского полка… фольксдойч.

Пока хватит! С чтением можно подождать… Фред швырнул папку с легендой в угол, чтобы она не мозолила глаза.