У Черных рыцарей   ::   Дольд-Михайлик Юрий Петрович

— Документы я, конечно, сжёг, даже ликвидировал кое-кого из нежелательных свидетелей, поэтому и прибыл сюда позднее, чем большинство офицеров из лагеря военнопленных.

— Вам повезло — я побаивался, не попали ли вы в руки гарибальдийцев… А где сейчас Бертгольд, его, то есть и ваша, семья?

— Судьба Бертгольда меня очень беспокоит… Буквально накануне капитуляции он имел неосторожность выехать в Северную Италию. Что касается моей невесты и её матери, то… Знаю одно: они выехали в Швейцарию. Так что не теряю надежды их разыскать.

Григорий старался произнести эту фразу как можно более взволнованно, но прозвучала она довольно сухо. Верно потому, что отвращение к Лоре и жене бывшего группенфюрера он пронёс через всю войну.

— А вообще каковы ваши планы, герр Гольдринг?

— Никаких, буквально никаких. Сейчас я просто боюсь заглядывать в будущее. Германия? Существует ли сейчас вообще это понятие? Сможем ли мы, вконец уставшие люди, вернуть ей былую силу и славу?

Ироническая улыбка пробежала по губам Кронне.

— Вы, барон, чересчур молоды, у вас не хватает опыта и умения ориентироваться в международной обстановке. Прошедшая война нас кое-чему научила, и мы не повторим ошибок, приведших к краху. Вас я считаю подлинным патриотом, и это позволяет мне быть откровенным. Итак: борьба, которой мы с вами посвятили жизнь, только начинается! У меня есть основания это утверждать.

— Я не спрашиваю о них, герр оберст. Но потом, когда меня освободят из лагеря… — Голос Григория прерывался от волнения.