JК
У Черных рыцарей :: Дольд-Михайлик Юрий Петрович
Страница: 381 из 469И помни: грехи наши не только в деяниях наших, они рождаются в мыслях. Загляни в собственную душу!
Фред удивился, заметив, как поникла Агнесса. Весь вечер она просидела молча, не прислушиваясь к беседе, завязавшейся между падре и её гостем.
А разговор захватил обоих. Фред проявил интерес к прошлому Каталонии, а падре Антонио с большим знанием дела рассказывал о её сложной и трагической судьбе, начиная от господства римлян, вестготов, арабов, франков, вплоть до объединения испанских земель, когда Каталония, потеряв свою самобытность, постепенно теряла и завоёванные ею права, пока не стала одной из обычных провинций Испании.
Когда наступило время прощаться, падре захотел проводить Фреда:
Вечер был ветреный, хмурый, но в воздухе уже пахло весной: травой, уже пробившейся кое-где на пригорках, набухшими на кустах почками, потеплевшей землёй.
Григорий любил эти дни ранней весны. Душа трепетала в преддверии грядущего чуда пробуждения и возрождения. Впрочем, сегодня он не замечал ничего вокруг. Его мысли всё ещё были там, возле Агнессы и Иренэ.
— Вы слишком жестоки к бедной женщине, падре, — сказал Фред, как только они вышли.
— Душа её в смятении. Мне, как духовнику, надлежит быть суровым.
— А не слишком ли тяжёлый груз вы взвалили на её плечи? Особенно теперь, когда Иренэ так плохо?
— Именно для Иренэ…
Прикуривая сигарету, Фред остановился. Мерцающий свет спички озарил лицо падре, изборождённое глубокими морщинами.
Фред удивился, заметив, как поникла Агнесса. Весь вечер она просидела молча, не прислушиваясь к беседе, завязавшейся между падре и её гостем.
А разговор захватил обоих. Фред проявил интерес к прошлому Каталонии, а падре Антонио с большим знанием дела рассказывал о её сложной и трагической судьбе, начиная от господства римлян, вестготов, арабов, франков, вплоть до объединения испанских земель, когда Каталония, потеряв свою самобытность, постепенно теряла и завоёванные ею права, пока не стала одной из обычных провинций Испании.
Когда наступило время прощаться, падре захотел проводить Фреда:
Вечер был ветреный, хмурый, но в воздухе уже пахло весной: травой, уже пробившейся кое-где на пригорках, набухшими на кустах почками, потеплевшей землёй.
Григорий любил эти дни ранней весны. Душа трепетала в преддверии грядущего чуда пробуждения и возрождения. Впрочем, сегодня он не замечал ничего вокруг. Его мысли всё ещё были там, возле Агнессы и Иренэ.
— Вы слишком жестоки к бедной женщине, падре, — сказал Фред, как только они вышли.
— Душа её в смятении. Мне, как духовнику, надлежит быть суровым.
— А не слишком ли тяжёлый груз вы взвалили на её плечи? Особенно теперь, когда Иренэ так плохо?
— Именно для Иренэ…
Прикуривая сигарету, Фред остановился. Мерцающий свет спички озарил лицо падре, изборождённое глубокими морщинами.