У Черных рыцарей   ::   Дольд-Михайлик Юрий Петрович

— Простите, дон Эмилио, о, простите! Иозеф по временам бывает так груб! Мне стыдно перед вами…

— Не придавайтеэтому значения, фрау Берта! Мы, мужчины, часто бываем несдержанны в выражениях… то ли из-за перегруженности делами, то ли из-за служебных неприятностей…

— Не поверю, что и вы можете себя так вести!

— Иногда я тоже теряю власть над собой, — произнёс дон Эмилио странно изменившимся голосом. Если вы будете плакать, это может случиться. Да, да, может случиться, ибо… — он оборвал фразу и остановил машину. — Давайте пройдёмся по набережной! Нам обоим надо успокоиться.

Заходящее солнце зажгло на небе настоящий пожар. Воды Гвадалквивира расплавленным золотом текли между берегов. Золотыми были и шпили многочисленных церквей, возвышавшихся над городом, а статуя Веры на колокольне собора словно плыла в воздухе, оттолкнувшись ногой от шпиля, на котором была установлена.

Берте все казалось нереально-сказочным, как и те чувства, что переполняли её сердце.

— Вы не договорили, — напомнила она вдруг, прикоснувшись к руке своего спутника.

— Есть вещи, о которых лучше молчать. Пусть мечта остаётся мечтой… Поверьте, от столкновения с действительностью она блекнет.

— По-вашему, человек должен порвать с действительностью и жить в мире сказок.

— В зависимости от его характера. Слабые натуры уходят в царство мечты. Я из таких…

«А я?» — подумала Берта. И вдруг представила свою жизнь в Берлине, размеренную, упорядоченную, быть может несколько скучную, но раз и навсегда установившуюся. Нет, такая жизнь крепко её держит.