У Земли на макушке   ::   Санин Владимир Маркович

Впоследствии я познакомился и с другими качествами Анатолия Васильева: всегдашней готовностью прийти на помощь, отменнейшим аппетитом, грубоватой на первый взгляд прямотой и вспыльчивостью, которая не столько обижала, сколько веселила окружающих. Он любил разыграть товарища, не обижался, когда разыгрывали его самого, ни разу не отказался от дополнительного бифштекса и внеочередной стопки коньяку, без особого успеха боролся за чистоту родного языка и не упускал случая с мечтательным вздохом произнести: «Эх, у нас на Кубани!» И при этом расправлял усы.



ДОКТОР ЛУКАЧЕВ О САМОМ СЕБЕ



— Что-то вы погрустнели, доктор, — заметил я, растапливая печку, — это не вяжется с вашим образом. У меня записано, что вы очень большой, упитанный и постоянно добродушный человек примерно тридцати пяти лет от роду.

— Наблюдаете? — проворчал Виктор Васильевич, закуривая. — Тогда можете записать и выдать за своё следующее наблюдение. «Странная вещь — психология полярников перед отъездом на материк после годичной зимовки. Весь год трудились как черти, но теперь, когда остались считанные дни, — все мысли только о доме…» Записали?

По предложению доктора я поселился в медпункте, где, кроме Лукачева и Парамонова, жил ещё повар Степан Пестов. Но Парамонов дежурил по лагерю, Степан Иванович был на камбузе, и я приготовился к долгому, без помех разговору.

— Да, только о доме, — повторил Виктор Васильевич. — В голову лезут совершенно неожиданные мысли, появляются нелепые, смешные желания… Вы знаете, о чём я сейчас больше всего мечтаю? О зелёном листочке.