У Земли на макушке   ::   Санин Владимир Маркович

Прошло несколько минут, и Трёшников снова услышал голос Матвейчука:

— Ты жив, Алексей Фёдорович?

— Да! Где ребята?

— Понимаешь, я вернулся, чтобы узнать, жив ли ты. — Погоди же! — пообещал Трёшников.

Минут через десять примчались ребята, бросили верёвку, и нарушивший свой же приказ начальник кое-как выбрался из пропасти. Ребята не поверили своим глазам: Трёшников сумел так долго держаться, несмотря на то, что у него была вывихнута при падении рука.

Вот так силища!

И десятки других историй, подлинных и выдуманных, над которыми Трёшников сам смеётся, возмущаясь и одновременно восхищаясь изобретательностью неведомых рассказчиков.

Больше всего его веселит крепко прилипший титул — «хозяин Арктики». Вот и сейчас кто-то ввалился в кают-компанию и пошутил: «Прилетел „хозяин Арктики“ и такую погоду привёз, что без солнечных очков выйти невозможно!»

— А что, интересно, говорили на Диксоне, где я пять дней проторчал из-за пурги? — смеялся Трёшников. — Меня представил ему Булатов.

— Долго думаете здесь пробыть? — спросил Алексей Фёдорович.

— Пока не попросят — ответил я, — от добра добра не ищут; кормят великолепно, сплю в теплом мешке, кино каждый день бесплатное — куда торопиться? — Трёшников сокрушённо покачал головой. — Вспомнил одного корреспондента, — проворчал он. — Как-то ранней весной на дрейфующую станцию прислали подарок — ящик помидоров.