У Земли на макушке   ::   Санин Владимир Маркович

Но потому, как выглядели мои друзья, я понимала, что меня сейчас не узнала бы родная мать. И ра— довалась — если можно назвать радостью это странное чувство, — что вместе со всеми лишними вещами выбросила сумку с зеркалом. Мы были достаточно так— тичны, чтобы не выражать друг другу соболезнований, хотя мне становилось не по себе, когда я ловила испуганный взгляд Вали. Но, говоря по совести, тог— да я меньше всего думала о цвете лица, куда важнее был костёр, чай и сон. Пурга снова ушла, продуктов оставалось совсем мало — хорошо ещё, что Опочэн подстрелил зайца — и мы пошли. На первых же шагах нас подстерегало несчас— тье — Каргырольтен сломал руку, наш славный Каргырольтен… Вам не о нас с Валей нужно писать, мы были только обузой, из-за нас они совсем измучились, бедняги… Теперь уже один Опочэн ползал по снегу и разыскивал мох, а мы с Валей поддерживали Каргырольтена. Вот это мужчина настоящий! Ни разу не застонал, только губы до крови изжевал. Даже пытался шутить, только это у него не получалось, уж очень ему было плохо. Так и шли шесть суток…

Алла продолжала говорить, отрешённо глядя в глубь фюзеляжа пустыми глазами. Наверное, перед ней на экране памяти мелькали бесконечные кадры, навсегда запечатлевшие самые тяжёлые в жизни двадцать пять километров. Я механически записывал рассказ и думал о человеческом мужестве.