JК
У Земли на макушке :: Санин Владимир Маркович
Страница: 62 из 224И вдруг я вспомнил, какая растерянность охватила прошлой зимой жильцов нашего дома при виде объявления:
«Сегодня от 12 до 22 часов горячая вода и отопление будут отключены». Боже, какая паника! Крики, шум, предложения послать телеграмму в Моссовет, жалобу в газету…
Удивительное существо человек. Я помню, как в 1942-м мы, мальчишки, слушали рассказ одного студента:
— А до войны было так, — говорил он, медленно, с наслаждением жуя хлебную корку. — Захотелось есть — покупаешь, к примеру, горячий батон в филипповской булочной, в елисеевском берёшь масла холодного брусок, граммов сто, — и нажимаешь…
А мы глотали слюну, и каждая клеточка наших тощих тел требовала горячих батонов с холодным маслом. Иногда я встречаю этого бывшего студента и знаю, что он способен устроить жене скандал, если она предложит на завтрак только те предметы его голодных грёз.
И ещё мне вспомнился разговор с Женей Григориным, тихим и скромным парнем, о котором я говорил в предыдущей главе. Когда я спросил, не тяготит ли его однообразие жизни на полярной станции, отсутствие многих вещей, удобств. Женя улыбнулся.
— Рассказать вам притчу? — предложил он. — Жили-были четырнадцать полярников на острове Уединения. Он и в самом деле заслужил своё название: находится остров в Карском море, километрах в восьмистах от Диксона. Раз в год приходил пароход, привозив продукты и топливо, да ещё четыре раза в году самолёт сбрасывал полярникам мешки с почтой. От удара о землю почта из мешков разлеталась, и островитяне бегали спасать свои письма.
«Сегодня от 12 до 22 часов горячая вода и отопление будут отключены». Боже, какая паника! Крики, шум, предложения послать телеграмму в Моссовет, жалобу в газету…
Удивительное существо человек. Я помню, как в 1942-м мы, мальчишки, слушали рассказ одного студента:
— А до войны было так, — говорил он, медленно, с наслаждением жуя хлебную корку. — Захотелось есть — покупаешь, к примеру, горячий батон в филипповской булочной, в елисеевском берёшь масла холодного брусок, граммов сто, — и нажимаешь…
А мы глотали слюну, и каждая клеточка наших тощих тел требовала горячих батонов с холодным маслом. Иногда я встречаю этого бывшего студента и знаю, что он способен устроить жене скандал, если она предложит на завтрак только те предметы его голодных грёз.
И ещё мне вспомнился разговор с Женей Григориным, тихим и скромным парнем, о котором я говорил в предыдущей главе. Когда я спросил, не тяготит ли его однообразие жизни на полярной станции, отсутствие многих вещей, удобств. Женя улыбнулся.
— Рассказать вам притчу? — предложил он. — Жили-были четырнадцать полярников на острове Уединения. Он и в самом деле заслужил своё название: находится остров в Карском море, километрах в восьмистах от Диксона. Раз в год приходил пароход, привозив продукты и топливо, да ещё четыре раза в году самолёт сбрасывал полярникам мешки с почтой. От удара о землю почта из мешков разлеталась, и островитяне бегали спасать свои письма.